А вот сейчас обидно было.
– Но ее сила…
– Что ее сила, если она не знает как ей пользоваться, так и до старости можно прожить, ни разу ее не употребив… эх, вот бы ее в мои руки, я бы ух!
– Ты бы, конечно, ух… ты бы еще как ух… – голос роковой Карнелии перешел на приторно-сладкий, – иди поцелую, мой король.
И, судя по звукам, обещание свое она с лихвой исполнила. Вот теперь точно надо спешить, все, что нужно было я узнала.
– Как думаешь, она знает, что делать? – донесся шепот Карнелии.
А, нет, не все еще узнала.
– Да что она может знать? Ты же видела ее. Мнит из себя непонятно что, это все отец ее разбаловал. Завтра уже будет в своем привычном сером мире. А лотос жизни будет цвести на прежнем месте, как и цвел все эти столетия. Вопрос решен, – твердо сказал Аскольд. – Король умер, да здравствует король!
И оба засмеялись, как обычно смеются злодеи в сказках для детей – неприятно и как-то наигранно. Однако, я тут не кинокритик на фестивале, чтобы разбирать плохую актерскую игру – пора валить. И как можно скорее. Если меня сейчас поймают, то…
Я все-таки сделала шаг, второй, третий и наступила на мышь. Сука!!!! Наташа!!! Как могла, самыми немыслимыми усилиями воли, я еле сдержала свой непроизвольный крик ужаса, но вот мышь ограничивать себя не стала. И, нисколько не считаясь с моим положением, она тут же неприятно и даже истерично заверещала.
– Кто там? – тревожно спросил Аскольд.
А никто, никто, никто. Я уже бежала по темным коридорам, петляя как могла, чтобы совершенно сбить с толку возможных преследователей, забежала в тронный зал, спряталась за отцом. Вот он-то защитит! Почти сразу в зал вбежали Аскольд и Карнелия, в руках брата был факел, которым он резко и хаотично пытался осветить дворцовое пространство.
– Да может тебе померещилось? – спросила Карнелия ледяным голосом, шаря своими жгучими и выразительными глазами по углам зала. Я бы нисколько не удивилась, если бы мне сказали, что она великолепно видит в темноте. – Всего лишь мышь пищала.
– Может и померещилось, – угрожающе процедил Аскольд. – Ладно, утро вечера мудренее. Завтра будет ясно, что это за мышь была.
Они медленно развернулись и пошли. Когда мерцание факела напрочь перестало обнаруживать себя в коридоре, я на всякий случай выждала еще минут 10-15 и только потом осторожно вылезла из-за трона. Посмотрела в открытые и немигающие глаза отца – вот же он, как близко… и как невероятно далеко. Я потрогала проклятый венок, попробовала его снять, но куда там… Венок врос в отца намертво. Тут без перфоратора не обойтись…