Вот стоит дерево, от него на траву падает тень, какого цвета будет эта тень? Человек подумает и скажет: если трава зеленая, значит, тень будет темно-зеленая. А она фиолетовая.
Вот полоска асфальта пробежала по сочному газону, какого она цвета? Мне скажут, серого. Ведь асфальт серый. А она до слез голубая, потому что в ней отражается летнее небо.
А вот стоит белая ваза с тюльпанами, какого цвета ваза? Что вы нам голову морочите, ответят мне, сами же сказали, что белая. А она… да я всего и не перечислю, что в нее впаяно: и теплый солнечный свет, и холодная собственная тень, и красные всполохи от свисающих бутонов, и зелень листьев, и даже цвет моего синего платья. Все вместе, и все едино. Цвета живые, они перетекают из одного в другой, отражаются и мерцают. И когда ты начинаешь это видеть, доверившись собственным глазам, а не представлениям, твоя жизнь меняется.
Ван Гога я открыла для себя, когда Мише было два года. Мне пришлось поехать в командировку – на конференцию в Нижний Новгород. Я выступила, а потом сбежала на ярмарку, где и купила письма Ван Гога. Две книжечки писем – брату Тео и друзьям-художникам. Я очень люблю письма. Письма – это чистый контакт, письма не врут.
– Ты что… рисуешь? – удивляется Люда, повернув ко мне заспанное лицо. Она только что проснулась.
– Ну да, – смущенно отвечаю я.
– А что рисуешь?
– Вид из окна.
– А что там тебе лежа-то видно? – подает голос Даша.
– Небо… Облака.
Всегда одинаково удивленные лица, всегда одни и те же вопросы. Почему если человек читает книгу, курит, просиживает жизнь в компьютерных играх, разгадывает кроссворды или утыкается в телевизор, это никого не удивляет, а вот если человек рисует… Как будто рисование относится к категории «детство» и во взрослом возрасте уголек в руке вызывает такое же недоумение, как соска во рту.
– А меня нарисуешь?
Это следующий типичный вопрос. Сразу хочется глубоко вдохнуть и закатить глаза. Но не сейчас.
Я смотрю на этих женщин и понимаю, что хочу их нарисовать. Взять и набросать их портреты и записать в своем дневнике их истории. Как будто это зачем-то нужно. Мне нужно. Как будто важно сохранить память о них и истории, по каждой из которых можно написать роман. У меня ведь никогда ничего такого не было. Моя жизнь не подходит для романов. Я не допускаю риска, ошибок, конфликтов. Все всегда идет по плану.