⁕
Последний период в ее жизни начался со слов: «Сделай так, чтобы в нашей республике от врачебной ошибки никто не умирал», а закончился утверждением: «Важна только любовь».
Как она верила в меня, как надеялась; а какими глазами смотрела! В том гадюшнике, куда из-за нее я бросила камень, ее никто не знал, но знали меня. Неуважение к интересам моей сестры служило знаком неуважения ко мне; а мое согласие с неуважением интересов сестры было фактически гражданским самоубийством, демонстрацией неуважение к самой себе.
Я не могла этого допустить… И в этом нет и не было ни грамма эмоций – только понимание, что нет другого пути.
Так уже было и не раз: в интернате, в детстве; с Мухой и Малышом. Если покажешь свою слабость, тебя будут бить, бить и бить, пока либо не дашь отпор, либо обстоятельства не изменятся чудесным образом.
Отпор я давать не умела никогда, но вот чудеса меня спасали и не раз.
⁕
Врачи у нас в республике, конечно, те еще.
«Кто знает где печень, а где почки? Их же не видно», – говорит врач УЗИ. Дома, в Светлогорске, у меня лежит где-то его заключение, в котором он описывает несуществующий внутренний орган. Из-за врожденной патологии органа просто нет, а он описывает его размеры и ставит диагноз: воспаление и песок…
"Я резал, но не убивал – убил Бог", – говорит другой такой же врач, но с гораздо большим стажем работы, статусом главного онколога и единственного хирурга в республике, специализирующегося на операциях головы и шеи. Не представляю как этот тип проводит операции на мозге, если по факту, доказанному двумя судебно-медицинскими экспертизами, не способен провести адекватное иссечение лоскута кожи на ноге!
И таких примеров пачки.
Глава 2
Умирание сестры было трудным. Как та бабочка, она оказалась живучей. Восемь месяцев непрерывной агонии. «Я, почему ты не говоришь мне, что я умираю?» «Если мне не дали жить, почему я не могу спокойно умереть?» «Мне больно, я хочу умереть, дайте мне умереть» …
Но мы с минздравом, как могли достойно, проводили мою сестру на тот свет. «Достоинство» на самом деле относительное: ни извинений, ни судебного признания доказанных экспертами ошибок, ни уголовной ответственности за непредумышленное убийство – просто лекарства были, вот и все достоинство.
Хорошо – не пришлось приводить в исполнение свою угрозу.