С каждым разом просыпаться становится все труднее.
Еще труднее Жоржу засыпать. Засыпать в последнее время ему удается только после того, как он немного выпьет. Впрочем, в этом нет ничего страшного, потому что никто этого не видит, а сам Жорж старается не думать о том, что пьет каждый вечер. Ему нужно что-то, чтобы забыться и не думать. Не думать – это все, что у него есть. Если не считать Стефани. Но если думать о Стефани, то Стефани – это именно то, чего у него нет. То, чего ему больше всего не хватает. То, для чего он просыпается каждое утро и живет, несмотря на ужас перед наступающим днем.
Каждое утро Жорж слушает радио. А как еще узнать о том, что происходит в мире, в котором все будто бы сошли с ума? Радио создает иллюзию того, что в этом мире, наполненном воспоминаниями и пустотой, есть еще кто-то, кроме него. Вот и сегодня эти жизнерадостные, тошнотворно жизнерадостные голоса наполняют пустоту хмурого дождливого утра и создают иллюзию жизни, в которой что-то происходит. Однако радио не дарит ему положительных эмоций. О нет, оно наполняет его бессильной злобой, которая сдавливает ему горло, еще секунда – и он задохнется, и… Он замирает, пораженный тем, как много еще у него осталось сил, чтобы ненавидеть. Сколько раз он сшибал кулаком приемник и потом, кряхтя, долго искал его на полу, в груде битых бутылок и тряпок, которые когда-то были одеждой.
Однако злоба и ненависть – это не всегда так плохо, как люди привыкли считать. Злость, если называть вещи своими именами, – это тот спасательный круг, который позволяет ему держаться на плаву.
Сегодня передают интервью с неким Фредериком Сомье, который в последнее время много мелькает по телевизору и ведет активную предвыборную кампанию.
Сказать по правде, стены этой комнаты душат Жоржа… Ему хочется бежать, бежать от них, куда глаза глядят. Он заперт в этих коробках комнат, прикован к этой кровати, к этому приемнику, к Стефани…
Бодрый мужской голос задает вопрос гостю радиопрограммы:
– Итак, Фредерик, вы утверждаете, что упразднение 16-й статьи Гражданского кодекса не только поможет пополнить государственный бюджет, но и решить существенные проблемы общественной жизни? Но сможет ли этот законопроект, к примеру, способствовать восстановлению института семьи?
…Эта вечная безупречная четырехугольность и серые цвета. Картины с холодными пейзажами японского утра, которые они когда-то выбирали вместе с женой, вызывают только тоску.