– Не бойся, Саррочка! – решимость спасти этого ребёнка придала Анне мужества. – Мы сейчас потихонечку выберемся отсюда. Тихонечко-тихонечко, – приговаривала она, ползком пробираясь по мёртвым телам, крепко держа в руке худенькую ручку ребёнка. – Тихонечко-тихонечко, вот так, вот так, – желая говорить как можно более спокойным голосом, твердила Анна, приближаясь к краю могилы. – Ты только не бойся, – она снова обратилась к девочке, почувствовав, что рука ребёнка постепенно слабеет. – Ты ведь не боишься, правда? – страх за чужую жизнь подавил в Анне все мысли о собственной, придав её голосу удивительную в такой ситуации сдержанность.
– Не, не, я не боюсь, тётенька. А они нас снова не убьют? – Саррочке нельзя было отказать в здравом уме.
– Нет, деточка, – заверила её Анна. – Мы сейчас тайком вылезем отсюда, и они нас не убьют. Ты становись мне на плечи и, как вылезешь, сразу ложись на землю, – приказала она девочке, лишь только они добрались до края рва.
«Я, наверное, никогда не смогу забыть это ощущение множества чужих окаменевших тел под собою», – как-то отрешённо подумала Анна, что было силы выталкивая девочку наверх.
– Тётенька, теперь ты. Я одна боюсь тут! – Саррочка, оказавшись на поверхности, лежала у самого края рва, свесив свои косички вниз. – Иди ко мне, скорее, мне страшно! Страшно!
– Сейчас, маленькая, – пообещала Анна. – Сейчас!
«Рафа, помоги мне вылезти отсюда!» – взмолилась она, чувствуя, что сил у нее, чтобы выбраться наружу, почти не осталось. Безвольные руки хватали рыхлую землю, но ничего, за что можно бы было ухватиться, так и не находили. Комья грязи, словно издеваясь, скатывались на неё откуда-то сверху и, казалось, злобно твердили: «Сиди, сиди тут, в могиле, здесь твоё место!»
– Тётя! – отчаянный голос девочки заставлял Анну усиленно бороться за собственную жизнь. – Я не хочу тут одна! Иди ко мне, я боюсь!
– Саррочка, – как можно спокойнее проговорила Анна, стараясь сдержать так некстати подкатившие слёзы, – ты не жди меня, беги в лес, постарайся спрятаться.
– Не, не, тётенька, я с тобой! – упрямо твердила девочка сверху. – Я одна боюсь! Ма-ма! – голос ребенка сорвался на отчаянный плач.
– Рафа! – опять, уже вслух, взмолилась Анна, возведя в полной безысходности глаза кверху. – Помоги мне спасти хоть эту безвинную душу!