Сегодня пятница – посадка полная, клиенты будут пить и веселиться всеми доступными им способами. Собственно, значит это только следующее – главное выжить в потоке пафосных орущих снобов, в костюмах, что дороже обеих моих почек. Да поможет мне Вселенная пережить этот день…
Итак, вхожу в дверь, тяжело поддающуюся моим силам. Сходу в меня вцепился взглядом шеф – сейчас он выглядит как висячая свиная туша, холодная и безжизненная – который вчера явно перебрал и, скорее всего, дома у себя так и не появился.
– Доброе – говорю ему – ты живой вообще?
– Если бы доброе… Есть спасение? – это значило, что Старый хочет похмелиться.
– У меня есть в шкафчике от похмелья – жестом указываю дальше по коридору.
– Сильно выручишь, спасибо. – мерцание боли в голове соединилось с радостью от скорого выздоровления, и проказник-Старый, кое-как, пошел в сторону раздевалки.
– Должен будешь – отвечаю ему вслед.
Переместились в раздевалку. Маленькое помещение слева от входной двери для персонала, в десяти-пятнадцати метрах от неё. Пятьдесят два шкафчика стояли несколькими рядами и выразительно смотрели друг на друга. Открываю свой шкафчик ключом, пока Старый нетерпеливо трет свою руку. Передаю таблетки Старому и достаю рабочие вещи. Я переодеваюсь в черный костюм. Старый залпом пьёт три таблетки и тупыми глазами уставился куда-то сквозь меня. Молчим.
Слышим, как открывается дверь. В раздевалке появляются ещё двое. Этих звали Сашей и Настей. Две вечные подруги-лесбиянки, с ярым, истинно-верующим оскалом отрицавшие свою ориентацию. Они были официантками. Самые обычные девочки, кроме редкой красоты и невыразимо независимого характера, почему-то стеснявшиеся своих наклонностей. Все мы знали, что они ебутся, а они отрицают это, несмотря даже на то, что многократно их находили, ласкавших друг друга в тёмных углах на любых тусовках, пьянках, и даже на работе.
– Салют ножничкам! – ободрился моментально Старый.
– Привет-привет – единым голосом защебетали две щели двадцати шести лет от роду, правда, тут же, поняв, что именно шеф сказал, изменились в лице: с по-утреннему радостного, готового покорять вселенную, к уставшему и брезгливому.
– Доброе… сегодня у вас будет пятый зал – вклиниваюсь в их обмен любезностями.
– Опять? – недовольно кривит лицо Саша – Мы же работали на нем в прошлую субботу. Почему опять мы?