Снова вздохнул тяжко Трофим, опять вытащил из своей котомки заветный мешочек и
снова повторилось то, что он проделал с Кортье.
– Ты это, ты полежи здесь денёк да ночку не вставая, а уж завтра можешь и на ноги встать. Словом, живи!
К его возвращению к товарищам своим, он нисколько не удивился тому, что Кортье, сидя у костра ,с аппетитом уплетал жареную на костре ножку подсвинка добытого вчера.
– Вижу, на поправку идёшь, месье. Да только надо бы нам ещё на денёк задержаться здесь, чтобы рана угомонилась и не кровоточила боле.
Савойя и де Трушанье согласно кивнули головами и уставились на тартарца:
– Что с беглецом ночным сдеелось, Трофим?
Тартарец лишь шевельнул своими могутными плечами:
– Стрелу я из его спины вытащил, рану подлечил, а дальше, как Тара-вселюбящая пожелает: или смерть на него нашлёт за грехи его, или простит за промысел разбойничий.
Тартарцы вплоть до гибели Тартарии в середине восемнадцатого века не признавали христианскую веру и поклонялись своим ведическим богам, прежде всего Тарху и его сестре Таре. Потому и страна их звалась Тархтарией, превратившейся в Тартарию.
Вечером улеглись путники у костра, и снова их поднял на ноги треск сухих веток под чьими-то ногами. Трофим ухватился было за свою палицу, но вскоре опустил он её. К костру пошатываясь из стороны в сторону, ковылял… Коська. Дошёл он до круга, освещённого кострищем, бухнулся на колени:
– Простите мя, люди добрые, за то, что умысел злой сотворил. Не гоните, небось, пригожусь я вам ещё.
Переглянулись путники меж собой, а Трофим вспомнил, что Коська местным назвался. И правда, мог он пригодиться в походе по окрестностям Онеги-озера. О том он Савойе, как старшому, всё и рассказал. Тот с сомнением посмотрел на тщедушного русича:
– Слаб он, да и коней запасных у нас нет.
Трофим тем временем уложил Коську на своё лесное ложе, прикрыл того зипуном.
– Месье Савойя, через день-другой я и Кортье и этого заморыша на ноги поставлю.
А сухопарый де Трушанье воскликнул:
– Мой конь,пожалуй, и меня и этого паренька выдержит.
Утром следующего дня Савойе удалось подстрелить молодого лося и двое суток все, в том числе и раненые, усиленно питались, набираясь сил. Остальные принялись коптить в дорогу мясо добытого зверя. А на третий день вскочили путники на своих коней и продолжили путь, направляясь как раз к той самой Вытегре. В само селение всем гамузом решили не въезжать. Отправили туда пеше на разведку Трофима да Коську. Пока шли до заимки, Коська признался тартарцу, что их банда не раз ночевала и столовалась там.