Их отношения закончились разом и не без скандала. Однажды поздним вечером – Ленка уже спала на огромном раскладном диване, служившим им ложем любви – она случайно оставила открытой свою почту, и он прочел переписку с подругой, где она жаловалась на его жадность и подробно живописала их отношения, включая его сексуальную активность, отнюдь не экстра-класса в сравнении с неким Мишей. Кроме того, она серьезно размышляла о том, кого ей лучше заполучить в мужья, объявив о своей беременности: его или этого самого Мишу.
Тогда он долго не мог прийти в себя. Сидел, оглушенный, перед монитором, невидящим взглядом уставившись перед собой. Такого удара в спину от любимой девушки он не ожидал. Потом его охватило настоящее бешенство – дрянь! сука! предательница! Однако постепенно душевная буря улеглась, и он снова обрел способность рассуждать здраво. Что ж, наверно почти у каждого в жизни случается нечто подобное: ты любишь, тебя – нет. И ничего с этим не поделаешь. Ленкины претензии он удовлетворить не может. И откуда у нынешних девчонок такие представления о жизни?! Телевизора насмотрелись?.. Романов дамских начитались?.. Хотя за все время их недолгой совместной жизни он ни разу не видел Ленку с книгой в руках, она только листала глянцевые журналы, порой тихонько постанывая от восторга, вероятно, воображала себя на месте лощеных, ухоженных див, подправленных компьютерными программами, которые зло смотрели на нее с глянцевых страниц. Особенно уязвило его самолюбие замечание насчет недостаточной сексуальной активности, – по мнению Ленки, заниматься любовью полагалось ежедневно и по несколько раз, причем, работа, усталость и пр. во внимание не принимались. Хорошо ей, тогда позавидовал он, учится на предпоследнем курсе института, родители содержат – хоть весь день из постели не вылезай! Чуть позже до него дошло, что она вообще никогда не думала о нем; ее не интересовали ни его работа, ни чувства, ни пристрастия – она была в центре мира и царила надо всем. За какие-то сорок минут, пока он неподвижно сидел, незряче уставившись на экран, его душа произвела гигантскую работу. Трепетное светлое чувство, которое он испытывал к Ленке, подверглось разъятию на молекулы и пристальному анализу разума, после чего в сухом остатке оказалось лишь циничное любопытство исследователя по отношению к этому длинноногому существу, весьма смазливому, самоуверенному и, как оказалось, чертовски практичному.