– Мал…
– Это будет кровь Гуннара? Хагена? – Она наконец повернулась ко мне, схлестнувшиеся золото и зелень вспыхнули, будто во тьме замерцал огонек. – А может, твоя? Я не смогу смотреть, как ты погибаешь, Кейз. Не смогу.
Я обхватил ее руками, крепко прижимая к груди.
Малин бы это не понравилось; ей не понравится, если остальные увидят, как она распадается на части. В те ночи на сеновале, когда она проливала слезы, лишь я один был свидетелем таких моментов. Если кто-либо приходил к нам, она утыкалась лицом в мою грудь, и я прятал ее. Я позволял ей ломаться, но никто другой об этом не знал.
Казалось, что некоторые вещи между нами никогда не изменятся.
Одной рукой баюкая голову Малин, а другой прижимая ее к себе, я загородил девушку от гильдий, от приближающихся кораблей. Я позволил ей хватать ртом воздух, позволил бороться с эмоциями, которые ей не всегда удавалось выпускать.
– Нам стоило уехать. – Она вцепилась пальцами в мою тунику. – Мы все еще можем. Найдем убежище на Севере.
Я отстранился, заглядывая в ее влажные глаза и проводя подушечкой большого пальца по ее дрожащим губам.
– Это говорит страх, Малли.
Она фыркнула:
– Иногда я ненавижу твой месмер.
– Может, я и чувствую твои страхи, но я бы предпочел, чтобы ты озвучивала их мне. Тебе больше не нужно быть забытой и тихой, как на сеновале. Больше никогда.
Малин прикусила свою нижнюю губу, а потом продолжила:
– Мне невыносима мысль о новых погребальных кострах.
– Посмотри на меня. – Пальцем я слегка приподнял ее голову так, чтобы она ответила на мой взгляд. – Клянусь тебе, это – не конец нас. Да я саму Смерть заставлю обмочиться от страха, если она попытается забрать одного из нас.
Малин слабо улыбнулась и обхватила руками мою талию.
Положив подбородок ей на голову, я повернулся к морю.
– Нам с тобой столько земель нужно исследовать, Малли. Где правят добрые короли и магия богов.
– Где нас никто не преследует и нам не страшно, – подхватил ее тихий голос.
– Думай о тех будущих воспоминаниях, а не о погребальных кострах.
В первый раз за свое жалкое существование я осмеливался мечтать о том, что грядет. Рядом со мной была женщина, которую я всегда любил. Я позволил себе мечтать о смехе, о простых ночах, о скромных длинных домах. О семье. Малышах, которые пойдут в нее. Год назад я бы фыркнул и отмахнулся от таких мыслей. Теперь же я хотел всего этого вместе с ней.