Этот день настал, господа, и вот я стою перед вами, своими судьями, ободренный знаками вашей симпатии, гордый теплым приемом, который мне уже оказали пресса и публика при моем возвращении из Африки, счастливый, что смогу отчитаться о результатах своих усилий и положиться на вашу справедливую оценку.
Как я вам уже говорил, правительство, идя навстречу пожеланиям граждан и обеих палат[9], сказало мне: «Вперед!» Договор, устанавливающий наши суверенные права на берега Верхнего Конго, по предложению кабинета Дюклерка[10] был ратифицирован, и нам выделялась сумма в размере одного миллиона двухсот семидесяти пяти тысяч франков из фондов различных министерств[11]; в моем качестве правительственного комиссара[12] мне предоставлялись широкие полномочия; наконец, нашу экспедицию брало под специальный патронаж Министерство народного просвещения[13], тем самым подчеркивался мирный и научный характер нашего предприятия.
Я не буду останавливаться на малоинтересных деталях подготовки экспедиции, проведенной в большой спешке. Надо было действовать очень быстро: набор необходимого персонала, приобретение материалов и товаров, организация отъезда, на все давалось менее трех месяцев; это, конечно, слишком мало, чрезвычайно мало, чтобы все было сделано должным образом.
Отплытие передового отряда с <Ригай> де Ластуром. Маламин[14] в Дакаре • Трудности в Габоне с разгрузкой материалов • На Огове • Фактории на реке • Лейтенант Кордье[15], капитан «Сажиттера»[16] • Его талант политика • Договор Лоанго[17]. Долизи[18] и Маншон на побережье
Мой передовой отряд под командованием Ригай де Ластура[19] отбыл 1 января 1883 г.[20] С ним уехал мой брат Жак[21], которому как обладателю диплома доктора естественных наук министерство[22] дало поручение собирать научные данные и коллекции[23]. Но главной причиной, побудившей его последовать за мной в Африку, была братская любовь.
Месяц спустя уехал лейтенант Деказ[24], чтобы набрать в Сенегале лапто[25], в которых мы нуждались; в это же время лейтенант Маншон[26] отплыл в Алжир за стрелками[27], которых военный министр[28] любезно предоставил нам.
19 марта я наконец уехал в Бордо. Уже давно пора было это сделать. Меня торопила общественность, да и сам я спешил больше, чем кто-либо, понимая, какой урон наносит эта задержка, вызванная необходимыми приготовлениями