Закатное солнце встретило меня у границы вытянутого плато, что, подобно узкой ленте, опоясывало скалистый склон горы. Впереди себя, в отдалении, я видел несколько хижин, построенных из мелких камней, веток и рыжей истрескавшейся глины. Некоторые из этих веками укрытых от человечества домиков были полуразрушены. Другие удивительным образом уцелели, но выглядели настолько ветхо, что, чудилось, дунь на них, и они рассыпятся в прах. Маленькие пустые окна тёмными глазницами осуждающе глядели на меня.
Пройдя вглубь плато, я остановился в нерешительности. Оглушительная тишина крепкими оковами сдавила разум, пробуждая и разжигая потаённые животные страхи. Казалось, в этих забытых Богами краях уже давно не появлялось ничего, способного дышать и мыслить. Я знал, что люди оставили древнее плато задолго до того, как началось известное нам летоисчисление. История стёрла из памяти человечества это место, и лишь редкие древнейшие тексты, написанные на санскрите, содержали отрывистые упоминания о нём. Мне потребовалось немало сил, чтобы отыскать путь сюда, и всё же, оказавшись тут, на этом покрытом пылью времён плато, я испытывал странную нерешительность и, пожалуй, даже страх. Что-то внутри твердило, что человеку не место в этих землях, что я должен уйти и не тревожить более покой Времени.
Я шумно выдохнул и постарался сбросить с себя обманчивое оцепенение. Уйти сейчас, значило бы выбросить прочь все многолетние исследования, сжечь наработки, да что уж говорить, просто вдребезги разбить единственную цель моего бытия. Нет! Я должен был идти вперёд сквозь страхи, сомнения и предубеждения. Я пришёл в этот мир, чтобы стать тем, кто впервые в истории человечества укротит стихию Времени. Таков был мой путь.
С трудом проглотив подступивший к горлу комок, я осторожно шагнул вперёд и, снова замерев, внимательно прислушался. Мёртвую тишину деревни нарушал только лёгкий шорох мелких камней под моими ботинками. Это наблюдение немного успокоило меня. Я пошевелил затёкшей от напряжения шеей, затем плечами и, теперь уже уверенней, быстро пошёл в направлении наиболее уцелевших домов.
Чем ближе я подходил к хижинам, тем явственнее замечал, что земли эти не такие, какими кажутся стороннему наблюдателю. Всё здесь было иным. На первый взгляд передо мной лежало заброшенное веками поселение. Таких деревень во всём мире существует бессчётное число. Так я решил в начале своего пути, но сейчас, шагая вдоль тесной, пустой улицы и взирая то на разрушенные жилища, то на видневшиеся впереди уцелевшие строения, я отчётливо ощущал потоки Времени, сквозящие вокруг, подобно порывам ветра, вихрящиеся и петляющие, играющие со мной, словно с малой, беспомощной пылинкой.