— Какие обидчивые небожители.
— Не то слово. Тем более что «кровные
враги» — это не просто фигура речи, а игровой статус. Любой
Архангел или член союзного с ними клана получает оповещение от
игры, когда кто-то из Отступников появится в радиусе прямой
видимости. И опыта за убийство кровников дают больше. В обратную
сторону это, конечно, тоже работает. Вот только нам от этого не
легче.
— По-хорошему, всех новобранцев об
этом предупреждать надо.
— Согласен. Но… — он развел руками. —
У Арчера другое мнение. И он по-своему прав. Нам и так с трудом
удалось набрать пополнение работяг. И, думаю, многие из них
разбегутся в ближайшие дни. Никому не хочется со старта игры
получать такое клеймо ни за что ни про что. Чего это ты
усмехаешься?
— Да так… — вздохнул я. — У судьбы
своеобразное чувство юмора.
Покатый прозрачный колпак виртуальной
капсулы плавно поднялся, выпуская меня наружу, ложемент пришел в
движение, выдвигаясь вперед и разворачиваясь так, чтобы было
удобнее встать. Да уж, и тут сервис по высшему разряду — только что
пылинки не сдули напоследок. По сравнению с этим предыдущая моя
капсула была больше похожа на пластиковый гроб с металлической
начинкой. И конкретно для меня она чуть в гроб и не
превратилась.
Время было далеко за полночь, но
спать не хотелось — выдрыхся в больнице. И в целом чувствовал себя
отлично — мышцы не затекли, поскольку двигаться в капсуле
приходилось активно. Даже усталость в ногах чувствовалась — набегал
я за последние несколько часов немало, а при таком типе подключения
к VR физические нагрузки приличные.
Я еще слабовато ориентировался в
округе, так что маршрут до дома пришлось выстраивать по карте и
постоянно поглядывать на голографический экранчик, проецируемый
смарткомом над запястьем.
И вот тут-то, с изрядным запозданием,
меня накрыл приступ паранойи. Чуть ли не впервые с того момента,
как я покинул стены интерната, я в полной мере осознал, что
выброшен в большой и не особо дружелюбный мир. И что в нем я пока
чужой. И пока, по сути, один.
А еще — кто-то в этом новом для меня
мире пытался меня убить. И, возможно, сделает это снова.
Несмотря на поздний час складывалось
ощущение, что вокруг никто не спит. Этажи мелькали за прозрачными
стенками кабины лифта, и на каждом из них бурлила жизнь. Из-за
высокой скорости кабинки казалось, что мимо проносится лента,
располосованная разными цветами радуги.