А еще раньше…
Я на полу рядом с рабочим столом
отца. Тот сидит рядом, и я время от времени поднимаю голову в
надежде, что он смотрит, как у меня получается. Крохотные неловкие
пальцы старательно выводят на белом листе зеленую ящерку,
изогнувшуюся буквой S. Картинку эту я откуда-то срисовываю, но там
эта ящерка блестящая, металлическая, а моя — живая, с глазками. Вот
только в моем воображении она получается куда красивее, чем
получается изобразить. И я беру новый листок и рисую ее снова. И
снова. И снова. Возле меня уже целая кипа изрисованных листков, и с
каждого на меня глядит эта ящерка. Только она не железная, а каждый
раз разного цвета. Мелков у меня много.
— Что ты помнишь, Террел?
Мало. Чертовски мало. Но я знаю, что
раньше помнил больше. Другие эпизоды стерлись, отошли на второй
план, затмеваемые страшной картиной пожара. И сеансы у Баумгартена
не помогали восстановить их. Впрочем, и не должны были. Сейчас, в
сознательном возрасте, я понимал, что у него была совсем другая
цель.
Чтобы я все забыл.
Наверное, это правильно, и в этом и
заключается терапия для детей с посттравматическим синдромом. Но я
не хотел забвения. Я хватался за эти обрывки воспоминаний изо всех
сил. Это было то немногое, что у меня было своего, и я не хотел,
чтобы у меня отняли и это.
Проснулся я резко, так, будто кто-то
залепил мне пощечину. Некоторое время лежал, тяжело дыша и глядя в
потолок. Наконец, сел, опустил ноги на пол. Отер взмокшее от пота
лицо. Да уж… Давненько я не видел этих снов. В детстве они
повторялись чаще, буквально каждые две-три ночи.
Голова трещала — не то из-за того,
что не получилось толком выспаться, не то из-за вчерашнего
многочасового сеанса виртуальной реальности.
По дороге в санузел столкнулся в
коридоре с Рико, старшим из Родригесов. Тот, похоже, только что
вернулся с ночной смены и отмывался в душе. Обратно он шел голым по
пояс, лямки комбинезона болтались на бедрах. Оказалось, что грудь и
плечи его были сплошь покрыты сложной вязью татуировок. Без
новомодных стереоэффектов, просто однотонная черная краска. Узоры
каких-то индейских мотивов — угловатый геометрический орнамент,
страшные рожи с выпученными глазами и высунутыми языками.
Он поначалу напрягся, но потом устало
кивнул мне, как старому знакомому и прошел в свою комнату. Со спины
его мне вслед поглядел разрисованный солнечный диск с языками
пламени.