С каждой секундой становилось все больше не по нутру. Я еще никогда в жизни не чувствовала себя настолько не в безопасности, а едва краем глаза на проводах увидела крупного ворона, инстинктивно отшатнулась, а сердце и вовсе пропустило три удара, после чего разогналось с неимоверной скоростью.
Сделав вид, что держу нечто вкусное, обманом заманила Персея к себе. Быстро схватив его, засунула в окно, в тот же момент ворон сорвался с места и полетел прямо на меня. Я старалась карабкаться как можно стремительнее кажется, еще никогда не прикладывала столько сил, но птица оказалась резвее. Ломая ногти и сдирая кожу на коленях, я лезла в окно родительского дома, слышала приближение угрозы, шорох крыльев, разрезающих воздух, – мне оставалось совсем недолго.
И все же удалось.
Удалось не одной мне.
Ворон успел залететь следом, прежде чем мама захлопнула окно. С криками, все, кроме нас с отцом, выбежали прочь из кухни. Ворон кружил под потолком, хищно клацая клювом. Папа резко обернулся, прислушиваясь к звукам снаружи, а после схватил два ножа, один из которых протянул мне.
– Пап? – позвала я, не сводя взгляда с ворона.
– Да?
– Мне кажется, кто-то стучит в окно большой комнаты, – после недолгого молчания, наконец заявила я.
Разумеется, никаких звуков не было, но мне нужен был предлог, чтобы отослать папу отсюда.
– Иди первая.
Я знала, что ворон здесь из-за меня, хоть и не было ни одного разумного объяснения.
Я знала: ворон жаждет моей плоти, предвкушает кровь.
– Идем, – тоном, не подразумевающим возражений, велел отец. – Вернусь сюда позже, один он не представляет существенной угрозы, но лучше держаться подальше.
– Хорошо, – протянула я, не рассчитывая на особую убедительность.
И тем не менее у папы сомнений не возникло. Стоило ему покинуть кухню, я забежала обратно, захлопнула дверь и заперлась на хлипкий замок. С той стороны послышались вздохи, возмущенные и напуганные возгласы, а папа стал требовать открыть дверь, стараясь умерить панику в голосе.
Ворон был огромен, величиной с мою голову или даже больше, походил скорее на орла. В жизни не доводилось видеть подобных птиц. Правый черный, почти человеческий глаз влажно поблескивал на фоне угольного оперения и смотрел в упор, когда левый, сочившийся багрянцем на космическом бельме, походил на драгоценный камень, лишенный души и жизни. Ворон сидел на верхних подвесных шкафах, прямо под потолком, переминался с лапы на лапу, готовясь напасть.