Люди после этого инцидента
прониклись к Робинзону глубоким уважением, густо замешанном на
крови и страхе. Ради этого, собственно, Храмовой и позволил
карьеристу добраться до кабинета. Ведь можно было прикончить
по-тихому, но раз выпала такая оказия, раз и навсегда закрепить
авторитет, то грех ей не воспользоваться. В этом весь Робинзон –
крайне предусмотрительный и расчетливый мужик. И опасный своей
непредсказуемостью. Сколько лет его Грешник изучал, а до сих пор не
мог с полной уверенностью сказать, что у того на уме. Понятно
только одно: Робинзону нравилась власть. Он любил и умел руководить
– это он понял еще до Катаклизма, успешно развивая свою компанию по
торговле компьютерными комплектующими и аксессуарами. Теперь же
бессменно руководил колонией второй десяток лет, с легкостью
пережив единственное серьезное покушение.
– Ну, наконец-то явился, – обронил
Робинзон, как-то по-особому взглянув на старого приятеля.
«Вдруг история в столовой – некая
проверка? – мелькнуло в уме Грешника, внешне сохранившего привычное
каменно-мрачное выражение лица. – Если это так, то из этого
кабинета есть шанс живым не выбраться. Что ж… двум смертям не
бывать, а одну я, может, еще и миную. Не впервой».
– Бродяги свалили, заказ не
поменяли, – доложил Грешник, старательно делая вид, что все идет
как обычно. Руки у него после убийства повара и впрямь не тряслись,
привычка к душегубству сейчас работала на него. – Похоже, совсем
туго у них с патронами, вот и ходят к нам за вещичками, которые
пользуются спросом в метро. А уж там патронов немеряно, один только
Бауманский Альянс со своими производствами чего стоит…
– Забудь про бродяг, Серёга, –
согнав с лица расслабленность и враз посерьезнев, Робинзон со
стуком водрузил подстаканник на столешницу, сигару бережно положил
на специальную подставку из слоновой кости, пружинисто поднялся.
Выдернул из ушей наушники и аккуратно сложил в карман. – Иди-ка за
мной. Есть у меня к тебе дельце поважнее забот о бродягах.
Они прошли в спальню, где Робинзон
жил с младшей сестрой Анастасией. То, что Робинзон с сестрой еще и
спал, и от их противоестественной связи родился ребенок, уже мало
кого волновало, а слишком болтливые и злые языки давно укоротили.
Буквально. Для «Карателя» Грешника и здесь нашлось дело. Двое немых
живы до сих пор – те самые помощники завхоза, Жердяй и Увалень.