Грешник проворно развернулся к
остальным.
Куча-мала уже распалась, люди начали
подниматься, озираясь в поисках оружия, которое выронили при
падении. Никогда в жизни Грешник не двигался и не реагировал на
опасность так стремительно, как сейчас, мгновенно выхватывая
взглядом массу деталей и тут же просчитывая контрмеры. Адреналин
буквально кипел в его крови. Пинком отбросив вставшего на
четвереньки Головина, он тут же прыгнул на Жердяя, подхватившего
автомат, и со всей дури резанул «Карателем». Острая сталь легко
рассекла кадык, вспорола глотку от уха до уха. «Как твоему
сынку-ублюдку!». Жердяй захрипел и забулькал, опрокидываясь на
спину, страшная рана под подбородком открылась, словно брызжущий
кровью огромный рот, пытающийся что-то сказать. Сергей хотел
выхватить из рук умирающего врага автомат, но для этого требовалось
выпустить «Карателя», ведь левая рука с лимонкой по-прежнему была
связана скотчем.
Некогда.
Рядом уже возник Увалень, с
перебитым носом и окровавленным подбородком – это ему он засветил
локтем, когда перекатывался по груде тел. Хакнув, словно дровосек
при замахе топором, помощник завхоза замахнулся дробовиком, держа
его за ствол. Грешник увернулся от летящего в голову приклада и
перекатился в сторону. Не дожидаясь, когда враг перехватит ружье
для выстрела, метнул нож. Неудачно! Лезвие лишь скользнуло Увальню
по виску, оставляя кровавый след.
«Для граффити нынче, так уж
сложилось, лучший цвет – красный».
Здоровяк хотя бы отшатнулся, что
дало возможность схватить оказавшийся рядом ломик – из инвентаря
разгромленного пожарного щита. Короткий разбег, и острый стальной
конец вонзился Увальню в живот. Захрипев от боли, он вновь выронил
дробовик.
Но теперь поднялся на ноги завхоз.
Подхватив с пола автомат Жердяя, но не заметив, что в ходе свалки
из него вывалился рожок, он рванул спусковой крючок. Хлопнул
одиночный выстрел загнанного в ствол патрона. Поляков отшатнулся, и
пуля вырвала клок одежды на его боку. А Головин уже лихорадочно
озирался в поисках рожка, сообразив, что безоружен. Засевший в теле
Увальня ломик пришлось отпустить. Прыжком сократив дистанцию с
завхозом, Грешник нанес удар со всей силы. «Поцелуй» гранаты с
мерзким хрустом раздробил врагу нижнюю челюсть, вбив ему в глотку
оставшиеся зубы, и гном упал, захлебываясь кровью.