– Я расскажу все, что знаю, – твердо сказал он. – Я хочу покончить с этим раз и навсегда.
Андрей Петрович кивнул:
– Хорошо. Это правильное решение, Паша. Но путь к искуплению будет нелегким, ты готов к этому?
Павел глубоко вздохнул и ответил:
– Да. Я готов. Другого выхода у меня все равно нет.
Андрей Петрович кивнул и встал.
– Хорошо, Паша. Сейчас тебя отведут в камеру предварительного заключения. Завтра начнем официальный допрос. Постарайся отдохнуть, тебе понадобятся силы.
Когда за Павлом закрылась дверь камеры, он почувствовал, как навалилась усталость. Он сел на жесткую койку и обхватил голову руками. Реальность происходящего накрыла его с новой силой.
Камера была тесной и мрачной. Серые бетонные стены, покрытые многолетними слоями краски, казались удушающими. Тусклый свет сочился через маленькое зарешеченное окно под потолком, едва освещая помещение площадью не более 4 квадратных метров.
В углу стоял унитаз, отделенный от остального пространства лишь небольшой перегородкой, не дающей никакого ощущения приватности. Рядом с койкой Павла находился небольшой металлический стол, привинченный к полу, и шаткий табурет.
Воздух был спертым, с характерным запахом сырости и дезинфицирующих средств. Где-то в коридоре слышались приглушенные голоса охранников и лязг металлических дверей.
Павел ощутил, как холод от бетонного пола проникает сквозь тонкие подошвы его обуви. Он поднял глаза и увидел на стене напротив календарь за 2012 год с видами Екатеринбурга – жестокая ирония, напоминающая о городе, который сейчас казался таким далеким и недостижимым.
Реальность заключения давила на Павла всей тяжестью этих голых стен и решеток, заставляя его острее чувствовать каждую секунду, проведенную в этом замкнутом пространстве.
Ночь тянулась бесконечно. Павел не мог уснуть, мысли лихорадочно метались в голове. Он думал о родителях – как они узнают о случившемся? Что подумают? Смогут ли когда-нибудь простить его? Мысль о их разочаровании и боли была невыносима.
Он вспомнил о Славе. Где сейчас его друг? Знает ли он о том, что случилось? Павел чувствовал острый укол совести – ведь он игнорировал звонки Славы в последнее время, отдалился от единственного человека, который мог бы его понять и поддержать.
Утро наступило незаметно. Звук открывающейся двери вырвал Павла из тяжелой дремоты.