– На допрос, – коротко бросил охранник.
В комнате для допросов его ждал Андрей Петрович и еще один офицер, которого Павел не знал.
– Смирнов Павел Андреевич, – начал незнакомый офицер официальным тоном, – вы задержаны по подозрению в хранении и попытке сбыта наркотических веществ. Вы имеете право хранить молчание. Все, что вы скажете, может и будет использовано против вас в суде. У вас есть право на адвоката…
Павел слушал свои права, чувствуя, как внутри все холодеет. Это было похоже на страшный сон, из которого он никак не мог проснуться.
– Я готов говорить – сказал он, когда офицер закончил. – Я расскажу все, что знаю.
Следующие несколько часов Павел подробно рассказывал о событиях последних месяцев. О том, как начал употреблять кокаин, как постепенно погружался в зависимость. О Викторе и его предложении, которое казалось спасительным. О своем страхе и отчаянии, которые привели его к роковому решению.
Андрей Петрович внимательно слушал, иногда задавая уточняющие вопросы. Когда Павел закончил, в комнате повисла тяжелая тишина.
– Что ж, Смирнов, – наконец сказал второй офицер, – ваши показания будут проверены. Если информация подтвердится, это может помочь вам при вынесении приговора. Но учтите – ситуация очень серьезная.
Павел кивнул. Он чувствовал себя опустошенным, но в то же время испытывал странное облегчение. Впервые за долгое время он сказал правду, всю правду, без утайки и лжи.
– Что теперь? – спросил он тихо.
– Теперь, – ответил Андрей Петрович, – начнется расследование. А вам предстоит долгий путь, Паша. Но помните – вы сделали первый шаг. Это уже что-то.
Когда Павла вели обратно в камеру, он вдруг понял – несмотря на весь ужас ситуации, где-то глубоко внутри появилась крошечная искра надежды. Возможно, это действительно шанс все изменить. Шанс, который он не имеет права упустить.
Через два дня после задержания Павла доставили в зал суда для решения вопроса о мере пресечения. Он стоял за решеткой, чувствуя на себе холодные взгляды присутствующих. Судья, женщина средних лет с строгим лицом, внимательно изучала материалы дела.
– Встать, суд идет! – объявил секретарь.
Павел выпрямился, чувствуя, как дрожат колени. Он едва слышал, как прокурор зачитывал обвинение, прося суд избрать меру пресечения в виде заключения под стражу на два месяца. Слова "особо крупный размер" и "попытка сбыта" звучали как приговор.