– Раньше, когда даже ваших родителей ещё не было на свете, – неспешно начала свой рассказ Дис. – Я точно так же отводила в пещеру детей, а возвращалась одна.
– Но почему? – потупившись, спросил Кари, идущий в паре с Фрейей.
– Потому что раньше в дар духам подносили вовсе не оленью кровь.
Среди детей началось взволнованное перешёптывание. Несколько ребят с надеждой оборачивались в сторону деревни, которая ещё виднелась сквозь пушистые ели.
– Нечего бояться, – вновь заговорила старуха. – Мы оставим кувшины у заваленного камнями входа и разведём священный огонь, чтобы почтить их память.
– Кого? Детей? – раздался с конца колонны робкий голосок Мани.
– Духов!
Но, вопреки всем ожиданиям, священная пещера жестоко разочаровала Фрейю. Никаких разбросанных костей или кровавых отпечатков рук на камнях, которые она себе так живо представляла всю дорогу, не было там и в помине. Взглянув на пещеру один раз, девочка тут же потеряла к ней всякий интерес. Тем более что вход действительно был доверху завален большими камнями. Окажись она здесь по своей воле, никогда бы не подумала, что перед ней та самая, всеми почитаемая, пещера духов.
– Рассаживайтесь вокруг кострища, – велела Дис.
Не мешкая, дети послушно уселись на девять поросших мхом камней. Огонь зажёгся будто сам собой. И лишь от внимательного взгляда Фрейи не ускользнуло едва заметное движение костлявых пальцев старейшины.
– Слышите? – начались перешёптывания. – Что-то бурлит!
Но прислушаться как следует детям так и не удалось, поскольку Дис, накинув на себя капюшон в виде птичьей головы, начала древний ритуал. Описывая один круг за другим, старуха без остановки выкрикивала непонятные слова. И, проходя за спинами ребят, глухо ударяла в бубен. Наконец бурлящий звук стал настолько громким, что даже крики шаманки не могли его заглушить. Затем, содрогаясь от ужаса, дети увидели, как к их ногам подползают маленькие ручейки крови. И хотя никаких конкретных указаний Дис им не давала, они попросту боялись обернуться на пещеру, чтобы удовлетворить любопытство. Дети не видели даже друг друга. Жаркое пламя увеличивалось с каждым ударом бубна и уже достигло невиданных размеров. Оно росло ввысь, постепенно заполняя всё небо. Кругом витал неприятный запах нагревшейся крови и копоти. От него жутко клонило в сон. Последним, что запомнила Фрейя, стала её собственная тень, которая, напитавшись жертвенной кровью, отделилась от тела и птицей взмыла ввысь. О том, что случилось потом, поведать не так-то просто. Хотя бы потому, что все дети запомнили разное. К примеру, Бард утверждал, что побывал в сказочной красоты замке, богатого убранства которого хватило бы на всю деревню. Мани и Эрла поведали о чёрном дереве, ветви которого были кривые и цепкие, словно когти хищного зверя. Из-за их сбивчивого рассказа было трудно определить: то ли дерево гналось за ними, то ли они за деревом. Шумные тройняшки наперебой тараторили про какую-то диковинную игру, но в чём она конкретно заключалась, никто так и не понял. Кари вообще не смог вымолвить ни слова, захлёбываясь слезами, он беспрерывно звал мать. Один лишь Лейви по-настоящему поразил всех, сказав, что вообще ничего не увидел. Фрейе же почудилось, словно она летела, стремительно рассекая белыми крыльями снежную пустыню.