«Где же его найти?», – задаётся вопросом главный персонаж книги.
«Он внутри… Любовь научит», – звучит ответ.
А потому, чтобы отыскать его в себе, нужно закрыть глаза и… падать в глубину своего сердца, читая им это произведение, и задаваясь вопросами, чтобы симфоническим эхом зазвучали ответы, вдохновляя на новые вершины, с которых мир видится столь же красивым, сколь прекрасны кружева твоей души.
С любовью,
Ульяна Матвеева
Ровно в 18:20, согласно своему расписанию, в сумеречной дали показался автобус. Старые берёзы, ветви которых блестели от мокрого снега, заслоняли вид на дорогу, скрывая до последнего номер маршрута. Нестор привычным движением вынул кожаный футляр из внутреннего кармана пальто, чтобы достать очки. Замёрзшие пальцы не слушались. Нестор тихо выругался, щурясь и вытягивая голову вперёд, чтобы разглядеть тусклую табличку у лобового стекла приближающегося автобуса. Одинокий фонарь, что стоял рядом с остановкой, был давным-давно сломан, что значительно усложняло задачу.
– До Лесной доеду? – крикнул он пассажирам, когда дверь распахнулась.
– Да-да, – кивнул старик, внимательно глядя на поднимавшегося в салон мужчину.
Нестор уселся на свободное место рядом с ним и принялся растирать пальцы.
– Долго ждал? – спросил старик с долей сочувствия.
– Угу, – угрюмо буркнул Нестор, не желая продолжать диалог с незнакомцем. Сегодня был трудный день, и единственное, чего он хотел, это сон. Впрочем, это давным-давно стало для него привычным состоянием.
Губы старика дрогнули в улыбке, а в глазах блеснули слезы. Он достал из кармана носовой платок с вышитой буквой Л. и незаметно вытер уголки глаз.
Несколько минут они сидели в тишине. Затем сзади послышался жалобный детский голос:
– Бабуль, я есть хочу. Далеко ещё?
– Ишь ты какой! – ответил сердитый голос пожилой женщины. – Сколько надо, столько и будем ехать, ясно тебе? Не, ну не ребенок, а наказание какое-то!
Нестор вздрогнул. Сглотнув воздух, он вынул из портфеля оставшийся с обеда бутерброд и, обернувшись, протянул мальчику.
– На, возьми, – сказал он тихо. Тот с опаской взглянул на бабушку и покачал головой, отказываясь.
– Не надо нам! – отрезала женщина. – Мы не нищие. Пусть терпит.
Гулким эхом эти слова пронеслись по Нестору, заставив его снова съежиться, как от холода. Ему вдруг захотелось как-то укрыть собой этого худого мальчишку от ледяных колкостей взрослого мира, глухого и чёрствого, и сказать ему, что… что… Да хотя бы просто крепко и молча обнять. Но, почувствовав знакомый комок в горле, он передумал. «Рано или поздно, его все равно сломают. Так пусть уж лучше это произойдет в детстве», – только и распознал он в том хаосе из скомканных мыслей, склеенных переживаниями, что встал на пути между сердцем и разумом.