Ну, вот и настал момент, когда последний клубень картошки был очищен. Довольный Нэль схватил тяжеленную бадью с очищенной картошкой и понёс в кухню, наказав мне, будто без него не разберусь, навести в кладовке порядок.
Вообще-то онмне казался неплохим человеком – до тех пор, пока не наступала наша очередь чистить картошку. Иногда он даже мне нравился. В свои тринадцать лет он был самым сильным и высоким из нас. Хотя в его комнате было двое парней на год старше его. Но авторитет, бесспорно, принадлежал Нэлю. Вряд ли бы кто осмелился оспаривать своё превосходство, когда у него вон какие кулачищи.
Иногда мне кажется, что он, скорее, сын кузнеца, чем незаконнорождённый отпрыск герцога, хотя должна признать: лицо у него было красивое или, как говорит мамаша Ожюль, благородное. Недаром он ходит у неё в любимчиках. Наверное, тоже неравнодушна к его ярким синим глазам и длинным чёрным ресницам, как у всех Хэндриков, чья кровь в нём явно преобладает, но это тайна, которая известна только мне…
Мне даже думается, что, если бы у герцога АндрэасаХэндрика не было своего законного сына, он охотно признал бы Нэля и называл бы его гордым полным именем НэльсонХэндрик. А ещё иногда мне приходит странная мысль, будто и не отказался вовсе от него отец, а защищает таким образом.
Я никому не говорила, но однажды случайно стала свидетельницей кое- чего необычного.
Наша комната, я имею ввиду комнату девочек, как раз находится над парадной. Окно комнаты выходит на улицу, где очень хорошо видно дорогу во двор и подъезжающие к дому кареты.
Однажды ночью я проснулась от тихого хныканья малютки Ричарда: ему снова снилась мама.
Его кровать как раз стояла около окна. Я подошла к нему и успокоила, присев на край кровати, погладив по его каштановым кудрям.
В комнате было душно, и я решила приоткрыть немного окно, чтобы впустить в комнату свежий воздух. Встала коленями на кровать и потянулась к окну, жадно вдыхая свежуюночную прохладу.
До моих ушей донёсся скрип подъехавшей кареты. Кто бы это мог быть в такой час? Я удивилась и кинулась было будить мамашу Ожюль, когда заметила в неровном свете горевшей свечи спешащий к карете знакомый крупный силуэт мамаши. Украдкой поглядела на спящих девочек и, убедившись, что все крепко спят, открыла окно чуть больше.