Дорожка привела меня на пустырь, незакрытый высокими елями, прямо к красно-оранжевому закату.
Я оказался на невысоком обрыве, под которым лежали руины, и, будь я проклят, если это не замок!
Меня встретили огромные камни, щепки, давно сгнившее дерево, высокая трава, которая взяла своё. Всё покрыто пылью и торжеством природы, которая показала, что случается с человеком, который покидает своё место. Совру, если скажу, что меня это не заворожило, и я решил пройтись по руинам, чтобы найти что-то интересное, вот только ничего необычного я не нашёл, одни камки и стёкла.
Карабкаясь по отломанным стенам, переступая через сохранившиеся блоки, я достиг эпицентра разрушения. Оглянулся несколько раз, и глаз зацепился за слабый отблеск.
Мне не хотелось, чтобы прогулка оказалась напрасной, и я, не спуская взгляда с мерцающей точки, пополз к ней. Зацепился джинсами за острый край, чуть не повалился лицом на землю. По итогу только руки содрал, но к «искре» вышел.
Это оказался нож с широким ржавый лезвием и деревянной гнилой ручкой, которая еле удерживала остатки металла.
Я взял его в руки, и неожиданно землю под ногами продавило. Единственное, что я понял, что нужно бежать. И я ринулся, но камни провалились вниз.
– А-а-а! – И я вместе с ними.
Туда, где черным-черно.
***
Ничего не вижу. Слишком темно. Где я? Я ещё жив? Не могу пошевелиться. Дышать… дышать так тяжело…
– А-А-А! – уши пронзил мальчишеский крик.
Здесь кто-то есть!? Что… что происходит?!
– Прекрати! П-пожалуйста, хватит! – Он кричал из-за всех сил, голос его срывался, и казалось, что он плачет.
Да что за хрень?! Что здесь происходит?!
– Отец!.. Не надо!.. – умолял он из последних сил.
«Отец»? Твою мать, и почему я ни черта не могу сделать?!
– Б-больно… п-пож-жалуйста… – Его голос совсем затих.
Я слышал чьё-то сбитое дыхание и щелчок замка…
Проснись уже!
Не знаю, сколько это длилось, несколько минут или часов, но тянулись они нестерпимо долго, и только тогда, когда я готов был вылезти из кожи непроглядной тьмы, я смог открыть глаза.
Я лежал на чём-то мягком. Это далеко не камни, среди которых должен был проснуться. И не земля, которая меня засосала.
Лицо мучительно горело, будто на него вылили чайник только что закипевшего кипятка. Подняться я не мог. Сил нет. Совсем. Их высосали через миллиарды маленьких трубочек, которые присосались к порам.