Еще одна твоя несказанность всегда вызывала во мне почти благоговейное уважение. Что бы ни происходило между нами, до какой бы степени накала или заморозки ни взлетали наши отношения, ни один из наших близких и далеких не узнал бы от тебя об этом. Что касалось семейных секретов ты был просто могила, из которой даже мне надо было хорошенько постараться что-то выкопать. Я всегда испытывала жуткую неприязнь к болтливым мужчинам, обсуждающим своих жен и подруг с каждым встречным и поперечным. Мне казалось, что в них есть что-то очень бабское, что и женщину в общем не красит. За тобой я такого грешка не приметила. Как-то так естественно у тебя получалось не ходить в эти степи, словно это был жизненный принцип.
Можно, конечно, по-разному посмотреть на твои эти фишки, дать им разное толкование. Но мне нужен жемчуг, который я смогу нанизать на свое ожерелье. Посему мой вердикт – с тобой можно в разведку, потому как в тебе есть взвешенность, терпеливость, надежность.
Я всегда была довольно импульсивна, что, разумеется, не всегда было на пользу, причем не мне одной. Тревожная новость, и мне в тот же миг надо куда-то бежать, спасать кого-то иль что-то, да хоть бы и весь белый свет. Нет бы сесть и подумать, а так ли мое участие в самом деле необходимо, я прямо сходу несусь сломя голову, чтобы не дай бог не опоздать куда-то примчаться до того, как все станет плохо и непоправимо. Надо ли говорить, что, как правило, эта моя импульсивность никого не спасала, ничего не решала и никуда не вела. Разве что давала мне некое самоуспокоение, мол, я сделала все, что могла.
Трудно представить, как тебе, неспешному, рассудительному, осторожному, практически неспособному на импульсивность, как минимум, в трезвом уме и в твердой памяти, жилось с таким тревожно-непредсказуемым существом в качестве второй половины. Не то чтобы ты скрывал свое раздражение по этому поводу, оно отчетливо читалось на лице и в голосе, нет, но ты никогда не дожимал меня своей рассудительностью, практически идя на поводу у всех моих порывов. Это не далает мне чести, разумеется. Но речь не обо мне.
Я четко помню, как ты ходил со мной кормить и спасать всех тех многочисленных брошенных и бездомных животных, которые обитались где-нибудь по соседству или же просто попадались мне не глаза. И это несмотря на то, что по своему воспитанию и, как принято говорить нынче, бэкграунду ты не был к этому ни склонен, ни приучен.