Порода ранимых - страница 7

Шрифт
Интервал


с телеграфным столбом. Я хотела остановиться, остановить машину
и присмотреться к той одинокой крепкой водяной
птице в синем венце, с синей грудкой
и необычайностью. Но мы уже
стали мазком, реющий рыболов – в милях за нами,
и тут-то я осознаю`, чему стала свидетелем.
Люди ничто для той птицы, висевшей над
речкой. Я ничто для той птицы, которой нет дела
до кровавых побоищ истории и до того, почему
эту речку зовут Утоплением, название
мне нравится, хоть от него я и ежусь, поскольку
звучит оно как приказ, как место, куда
идешь топиться. Птица реку так не
зовет. Не зовет ее птица никак.
Я почти что уверена, хоть и ни в чем
не уверена я. В этом мире есть уединение,
в какое мне не проникнуть. Я б за него умерла.

Клянись на этом

Распусти тонкие пряди
смотанные среди стропил
незримыми гнездами в дарах
зеленых ночи, отдели
и затем отдели опять[2].
Американская липа нависла
над фонарями, гораздо
выше это дерево,
гораздо выше это дерево.

Обитель

Представим, что это легко – скользнуть
в зеленую шкуру чужую,
схорониться в листве
и дожидаться разрыва,
прорыва, отрыва
вовне. Раньше меня
вынуждали обманом верить,
что я могу разом быть и мною,
и миром. Великое око
мира есть разом и взгляд,
и глянец. Быть поглощенным,
оказавшись увиденным. Мечта.
Исцелиться,
став не свидетелем,
но свидетельством.

Инвазия

Что есть тонкий разлом
неизбежный, внезапный грохот
на крыльце, телефон,
заполошно вибрирующий на тумбочке
у кровати? Зарыть рваные мысли
на заднем дворе среди трав. В последний
раз я пытаюсь искоренить
весенний лютик, чистяк
инвазивный, разросшийся
вдоль дренажной канавы, которую я именую ручьем
себе на малую радость. Ничего
не могу поделать. Беру почву
чистыми пальцами, и сказать,
что плачу, было б неправдой, «плач» —
чересчур музыкальное слово. Меня мутит
в почву. Тебе нельзя умирать.
Я только-только пришла в эту жизнь
заново, по-своему безмолвно живая.
Прошлой ночью мне снилось, что я могу
спасти лишь одного человека, произнеся
его имя и точные
время и дату. Я выбираю тебя.
Пытаюсь прикончить лютик весенний,
как положено, согласно
вебсайту правительства,
но вот сейчас здесь пчела.
Желтое на желтом, оба
лучатся жизнью. И то, и другое нужно мне,
чтоб жить дальше.

Добрая история

Бывают дни – посуда грудой в мойке, столик завален книгами, —
потрудней прочих. Сегодня у меня в голове битком тараканов,
дурноты и повсюду болит. Отрава в челюсти, позади глаз,