Я подумала, это соседский кот вернулся,
чтоб устроить взбучку птенцам малиновки
в низком гнезде их среди густой изгороди возле дома,
но то, что вылезло, было куда страннее, текучесть
подвижная, сплошная щетина и мышцы: сурчиха
скользкая, вразвалку ворует мои помидоры, еще
зеленые в тени утра. Я наблюдала,
как она уплетает, стоя на задних лапах и
упиваясь блеклыми кусочками. Почему не дозволено мне
насладиться? Некто мне пишет, запрашивая моих мыслей
о страдании. Колючая проволока изо рта
словно требует, чтоб я склонила колени у капкана свитых
шипов, нужных для войны и заборов. Я же
смотрю на сурчиху внимательней, и вырывается
у меня звук, краткая корча радости, какой не представляла я,
просыпаясь. Зверушка она смешная и истовая,
делает, что умеет, чтоб выжить.