День был такой, каких уже давно не случалось, пожалуй, со многими людьми в этом доме.
А может, и нет.
Ему вдруг стало чудовищно интересно. Прямо так, со стаканом в одной руке и лимоном в другой, слушать внимательно и через стену пытаться разобраться, как прошёл день у всех его соседей. У пушистой Лины, например.
Не вышло. Он услышал только новости по телеку, который постоянно вопит в соседней квартире. Новости скучные: о войне, законах и моделях со вторым и третьим размером.
У Мауса из ниоткуда вылезло ощущение, что он уже сотни раз всё это слышал. Он залил его ещё одним стаканом виски и принялся аккуратно стучать по полу костылём в ритм 'White Rabbit', чтобы отвлечься от телевизора.
Но вот что занятно – даже когда он стучал до кровати, размахивая полотенцем в свободной руке, идея узнать, как там дела у соседей, не перестала быть менее интересной.
Зарывшись в плед, он перевернулся на бок, разглядывая процесс вызова и включив громкую связь.
Гудки, в отличие от звука проигрывателя, не заполняли комнату. Не имели под собой какой-то физической основы. Телефонные гудки – это скорее сигналы внутри головы самого Мауса. Резкие и противные, шаркающие напильником прямо по шейным позвонкам. И ещё напильник такой холодный, из школьного кабинета труда зимним утром.
– Вот! Точно! Телефонные гудки – это тот шум, который издаёт дебил-одноклассник холодным напильником! Он начинает что-то обтачивать прямо рядом с твоим правым ухом, а учитель в это время объясняет, что вообще надо делать, – начал говорить вслух Маус, пока ждал ответа.
– Так. Неплохо. А кто это? – отозвались в трубке.
– Человек, который всё испортит. И ещё я покупал кефир. И стеснялся взять вино, помните?
– Абсолютно справедливо стеснялись. Вино отвратительное. И насчёт того, что ты всё испортишь, – у меня ещё ни один разговор не начинался так интересно.
– То есть я испортил свой план всё испортить?
– Да. Ты великолепен.
– Убеди меня.
За неделю до начала подъёма
К Маусу прибыл, как обычно разливаясь каскадом шуток по всей прихожей, Терапевт.
Он грохотал, рассказывая последние новости и описывая своё настроение, вынимая подарки и вешая джинсовую куртку на крючок в прихожей. Его красные руки будто бы набирали скорость перед тем, как поднять в воздух огромную тушу. При этом он казался парадоксально слабым посреди неразобранных куч зимней одежды и лыжных ботинок.