Папа вышел вслед за ним.
– Сильви, это Джордж Лонаган. Из Денвера.
– Не из Денвера, – с отвращением процедила мама. – А из ИРМ.
Речь шла об «Индустриальных рабочих мира», профсоюзе, который послужил причиной неприятностей, случившихся с отцом в Ратленде.
– При всем уважении, мадам, я из ОГА[22]. Из Нью-Джерси, – сказал Лонаган. – Штата садов. У нас там лучшая в мире болотная руда. Меня послали на Запад освободить рабочий люд силой наших рядов. Рад знакомству, Сильви.
Родители зашли в дом и спорили за закрытыми дверями. Джордж Лонаган закинул руки на затылок и вздохнул. Я едва осмеливалась взглянуть на него, дерзкого на вид мускулистого парня с отросшими на затылке темными волосами, спадавшими на потертый воротник его синей куртки. Под редкой порослью бакенбард проступал шрам на одной стороне лица. Может, на него напал какой-то головорез. С кривым ножом. Я напряженно молчала, как натянутая струна.
– Разрешите присесть? – спросил он и приземлился рядом со мной на ступеньку: длинные, как у кузнечика, ноги его согнулись и разошлись в стороны. Он ослабил галстук и откинулся назад, опершись на локти, жуя зубочистку и окидывая взглядом ущелье. – Освободить рабочий люд, – пробормотал он. – Этот день настанет, Сильви, не так ли?
Он хрустнул костяшками и скосил на меня оценивающий взгляд. Горячий трепет охватил меня второй раз за неделю.
– Итак, мисс Пеллетье, – проговорил он, – вот вам загадка. Что единственное множественное?
– Единственное?..
– Даю подсказку: ножницы. – Он ждал ответа с любопытством на лице, словно подготовил мне западню. Или завлекал. – Спрошу еще раз. Что единственное множественное?
– Брюки? – сказала я, поразмышляв минутку. – Брюки единственное множественное.
– Ха! Браво! Ваш отец говорил, что вы были лучшей ученицей в классе. Что еще?
– Слюни! – ухмыльнулась я.
– Старые добрые pluralia tantum, – заметил Лонаган. – Как прятки.
– Еще деньги, – вспомнила я. – Не говорят «одна прятка» или «одна деньга».
– Говорят, – Лонаган внезапно выпрямился. – Вот здесь прячется в своем шато, как вы говорите во Франции, один герцог со своей деньгой.
– Я американка, – поправила я. – И никогда не была во Франции.
– Так поедем прямо сейчас. Мы с тобой вместе отправимся в Пари, так вы его называете? Але-гоп. – Он комично взмахнул руками, словно гусь крыльями. – Дело не в грамматике, – сказал он уже серьезно. – Дело в том, что мне надо перекинуться парой слов с парнями здесь наверху.