– Значит, это судьба, – успокоенно выдохнула девушка.
И попыталась стянуть кольцо с руки. Вот только оно не снималось!
«Но как его снял тот парень?! – пронеслось в голове Хестер. – Или это магия истинных уз? Ох, как все запутанно».
Тяжело вздохнув, Хестер набросила на себя малый щит и поспешила домой. Увы, прошли те времена, когда главную драгоценность рода Аргеланд охраняли трое боевых магов. Теперь ей приходилось заботиться о себе самой.
Ускоряя шаг, Хестер летела к дому. Она старалась не представлять, что именно ей скажет отец: они друг другу уже сполна наговорили. Сейчас ее беспокоило лишь одно: пусть все не будет зря.
«Завтра утром в магистрат. Пусть гасят долг и вызывают отцу целителя», – размышляла она на ходу.
За себя ей страшно не было. И на встречу с истинным Хестер не надеялась. Прорыв из Темноземья уничтожил много земель, но еще больше было уничтожено артефактов. В том числе и сильных, из тех, что нарушают колдовские потоки в мире. Так что много кто не сможет встретить своих истинных, не притянет их друг к другу, не сложится.
Подходя к дому, Хестер замедлилась, убрала малый щит и выровняла дыхание: не стоит показывать отцу, что ей страшно ходить ночами. Старый граф и так находит причины для ненависти к себе.
– Отец меня тебе навстречу послал. А я не смог. – Римман сидел на крыльце, понурив голову. – Какой из меня солдат, если я такой трус?
– Ты не трус, – спокойно ответила Хестер, – ты ребенок.
– Я не ребенок! – вскинулся Рим.
– У меня карамелька осталась, будешь? – Хестер вытащила из кармана петушка на палочке, и брат радостно в него вцепился.
И уже после, осознав произошедшее, он мрачно пробурчал:
– Наш предок в моем возрасте род основал!
– И сделал он это для того, чтобы его дети росли в покое и безопасности. Поэтому расти, пожалуйста, не торопясь.
Они прошли в дом, миновали затененный коридор и оказались лицом к лицу с отцом, что парил над полом в своем кресле.
– Я – одна из невест. – Хестер подняла руку, на которой таинственно мерцало артефактное кольцо.
– Я не сомневался, – с горечью произнес отец. – Я не сомневался. На столе чай и сахар.
И они втроем в полной тишине пили слабый чай вприкуску с колотым сахаром. Им с отцом расплатилась одна из соседок, пришедшая за особым зельем.
– Все еще есть люди, способные тебя узнать, – проронил отец неожиданно.