Шарканье ручкой по бумаге заинтересовало моих соседей. Марьям и Виктор смотрели на меня очень удивлённо. Я глубоко вздохнула. О помощи меня никто не просил, но проще этим раз откупиться.
Без лишних слов я дотронулась указательным пальцем до листка, а затем до точки солнечного сплетения на груди у Виктора.
– А! – негромко произнёс он. По его выражению стало понятно, что до него дошло. Марьям также оказалась не из глупых и моментально смекнула, что к чему.
Я продолжила отвечать на вопросы. С каждым последующим я чувствовала, как требуется всё больше усилий, словно процесс выкачивал внутреннюю силу. В памяти всплыл разговор с Димой. Он объяснил, что ответить на все вопросы практически невозможно. В своё время он был единственным в потоке, кто это сделал, а до него – наша мать, причём она умудрилась это сделать, не имея внутренней силы вообще. Она каким-то образом расшифровала текст. Никто не верил, что это вообще возможно. В любом случае, тех, кто за всё время существования академии верно ответил на все десять вопросов – едва наберется несколько десятков.
Я решила, что отвечу на девять вопросов, последний оставлю без внимания. Я приятно выделюсь среди остальных, но особого внимания не привлеку, так как, по словам брата, обычно около пяти-десяти человек за поток имеют подобный результат.
Цифры на доске показывали ещё полчаса оставшегося времени, когда я закончила с заданием. Листок с ответами я сложила и положила обратно в конверт.
К моему изумлению, конверт словно ожил, моментально запечатавшись сам собой. На его глянцевой поверхности загорелись ярко-красные цифры "112". Это зрелище заворожило меня на мгновение, но я быстро пришла в себя.
Я встала с места и направилась к профессору, чтобы передать конверт.
– Хм, номер 112, – с сомнением произнёс он, странно оглядев меня. – Вы уверены в том, что ответили на все вопросы?
– Уверена, – в своей обычной манере произнесла я.
Профессор слегка наклонился вперёд, и на его лице появилась снисходительная улыбка, от которой у меня внутри пробежал неприятный разряд.
– Как показывает практика, первые десять абитуриентов, сдавшие этот экзамен, не проходят, – сказал он с явным удовольствием.
Я не склонна к чрезмерной эмоциональности, но бывают личности, которые так и напрашиваются получить чем-нибудь по морде. Лицо профессора было слишком близко. Я бы вполне могла разукрасить это личико двумя фингалами при других обстоятельствах. Но думаю, найдётся другой способ его проучить. Не сейчас.