– Послушай, Пилар, а может быть в Штаты уедешь ты? Или куда-нибудь ещё, где ты будешь жить достойно и спокойно. Давно собирался тебе это устроить. Я дам денег. Хочу, чтобы ты ушла из борделя.
– Надеешься избавиться от меня?
– Глупая, я забочусь, чтобы ты жила нормальной жизнью.
– Нормальная – это муж, дом и месса по воскресеньям?.. Привлекательно, но только не для меня. Мне дорога моя свобода.
– Свобода, когда тебя используют за деньги и, завидев издалека такую как ты, прилично одетые дамы переходят на другую сторону улицы?
– Зато я не вкалываю на заводе, и не ложусь спать с пьяным мужем, пришедшим от такой же девки. Как в том в анекдоте: "О чём мечтает почти каждая проститутка? Стать хозяйкой борделя!" Можно забрать шлюху из борделя, но бордель из шлюхи – никогда. Не обольщайся. Мне во веки веков не бросить это ремесло.
– Зачем ты наговариваешь на себя, ведь ты не такая.
– Я не уеду, Алехандро. Здесь ты хоть иногда захаживаешь ко мне.
– Вон оно что. Тогда давай куплю тебе маленький домик на окраине. И буду иногда захаживать туда.
– Ты серьёзно? Алехандро, ты шутишь?!
– Нет, не шучу. Ты же видишь: я совершенно серьёзен. Но не придумывай себе того, чего нет. Тебе известно, что я женат. В Стокгольме у меня супруга и дети. И я очень люблю их. Как только война закончится, я перевезу семью в Буэнос-Айрес. Времени посещать подружек у меня наверняка уже не найдётся.
Пилар бросилась мне на шею.
– Мне дела нет до твоей жены. Ни одна женщина на этом свете не будет любить тебя, как я, и поэтому ты только мой! О, как же я обожаю тебя, Алехандро!..
Я покинул объятья Пилар только на рассвете. Было пасмурно, и шёл неторопливый моросящий дождь. Но со стороны залива Рио-де-Ла-Плата дул родной северный ветер: и вновь всё шиворот-навыворот, потому что северный – значит «теплый». Элегическая и упоительная отрада: средь субтропической зимы идти навстречу этому ветру, примчавшемуся из далёкого лета, вдыхать утренний морской воздух и ловить на пылающее лицо капли холодного дождя. И что за сказочное диво: нити дождя в Буэнос-Айресе на рассвете словно отливают серебром. Аргентина – «страна серебра» и даже ливень здесь какой-то серебряный.
В ресторанчике «Отеро» у меня была назначена встреча с господином Романовым. Пардон – товарищем Романовым. Да чёрта лысого я буду называть его товарищем: совсем рехнулись Советы со своими метаморфозами. Как же меня свербит и коробит от всего их прокоммунистического лексикона!