– Если все закончилось так хорошо, то в чем подвох?
– Ни в чем, – ответил Гном и добавил, – гораздо позже, произошло то, что все изменило. Но ты, наверное, устала меня слушать. Можем продолжить в другой раз.
– Ага, это как в «Тысяча и одной ночи», а завтра я расскажу тебе другую историю, – прокомментировала она, – ну уж нет. Давай рассказывай сразу все.
– Хорошо, тогда сначала заварим травы, – предложил он, – дай мне передохнуть. Вон те принеси, с желтыми цветами, у двери.
Франческа поднялась с лавки и подошла к двери. Найдя сухой пучок с желтыми цветами, она сняла его с крыши и протянула Гному. Он отвернулся к котелку, приготовил настой и разлил его в две чашки. Одну пододвинув девушке, вторую оставив себе. Из чашки раздавался приятный сладкий аромат, и, не удержавшись, она сразу сделала глоток, рискуя обжечься.
– Очень вкусно, – похвалила она, сделав еще глоток и поставив чашку на стол. – Так что же произошло дальше?
Гном выжидающе смотрел на нее и молчал. Свою чашку он не трогал. Франческа подозрительно сощурила глаза:
– Что опять? – она подумала, что сказала это возмущенно, но прозвучало это как зевок, с закрывающимися глазами она растянулась на столе.
Это наверняка должен быть кто-то другой
Франческа проснулась утром. Солнце светило в маленькое окошко, а она лежала на своем соломенном матрасе, укрытая одеялом. «Интересно, как он меня перетаскивает сюда каждый раз, – подумала девушка, – с его-то ростом». Рядом со скамьей стояли высокие кожаные сапоги, на скамье лежало платье, которое вчера принес Гном. Она встала и взяла в руку один сапог, рассматривая его. Коже сапога была такой мягкой, что можно было только восхищаться мастерством ее выделки. Девушка не удержалась и примерила сапоги. Они сели ровно по размеру, плотно обхватив икру под коленом. Подошва тоже была кожи, но из очень плотной, настолько, что под ней не чувствовались неровности пола, но и в тоже время мягкой, что ходить можно было совершенно бесшумно.
Франческа открыла дверь и вышла из дома. На этот раз она застала Гнома на поляне. Он, держа в руках маленький топорик, раскалывал часть сухого поваленного дерева и превращая его в поленья для очага.
– Гном, прекращай уже вырубать меня своими настоями, – вместо приветствия возмутилась она, – я перестану вообще что-то пить в этом доме.