Последнее начиналось от нашего прежнего расположения по правую от него сторону, получалось так, что мы обходили свой посёлок с северной стороны, идти через ранее накатанную дорогу, которая прямиком выводила на ранее объезженный пункт снабжения, было нельзя. Так сталось потому, что за три часа до отхода позади нас в тылу было окружено наше же подразделение, которое на тот момент ввязалось в неравный бой с противником. Они заняли оборону на той точке, где у нас размещались склады. Там же у нас проходила и линия снабжения, которая, по сути, представляла из себя въездные ворота в район нашего сосредоточения. Некоторые из вступивших в бой даже смогли из них вырваться на гусеничном тягаче, дабы добраться до соседнего села, которое находилось всего в нескольких километрах. Они поехали туда, дабы вызвать к оставшимся на подмогу соседние подразделения, однако они даже и не предполагали, что силы территориальной обороны противника уже вошли в этот посёлок. На тот момент в нём уже разбили подразделение ополченцев, которое не смогло оказать должного сопротивления. В итоге получилось так, что подъезжающую машину противник стал в упор расстреливать из гранатомётов и стрелкового оружия. Даже несмотря на встречный огонь, эта машина неслась на всей скорости – и с неё падали тела тех контрактников, которые размещались десантом на её броне. После того как погиб водитель-механик, гусеничный тягач ещё проехал несколько метров и потом врезался в столб линии передач. Кто ещё был раненым, тот успел выбраться и занять оборону под самой машиной, остальные же были разбросаны по пути её следования или так же бездыханно сидели на её броне. Тогда эти парни попали в огненную западню, в которой другого исхода просто и быть не могло.
Подобное происходило от незнания обстановки и отсутствия взаимодействия между соседними подразделениями. Никто не понимал, где находятся свои, а где чужие. Так же об этом не знала и та пехота, которая двинулась на броне в свою неизвестность. Судьбу этих ребят мы уже узнали по выложенным в сети кадрам, а также по рассказам тех бойцов территориальной обороны противника, которые в тот день и застали их врасплох. Позже мне о них рассказывали и наши офицеры, в том числе и мой покойный командир, который потом вывозил их окоченевшие тела. Когда мы с ним говорили об этих парнях, то ему было совсем непонятно, зачем они приняли такое решение и почему сорвались куда-то без особой на то команды. Конечно, вырвавшиеся на тягаче хотели как лучше, но тем не менее большая часть из них погибла, а какие-то из уцелевших и вовсе попали в плен. Подобная же участь ожидала и тех, которые не дождались подмоги и продолжили держать оборону на въездных воротах нашего тылового пункта. Впоследствии часть из них тоже погибла, в то время как другие раненые были взяты в плен или насильственно казнены.