– Хватит лелеять свои обиды, Эмма, – ядовито бросил мне Хелл. Я не обратил внимание на его привычное издевательство, потому что дядя пытался сорвать злость, которая не имела никакого отношения к моему поведению.– Бинестра заставила задуматься не только тебя.
– Так у тебя есть ребенок? – решил я ответить ему тем же.
Бастард резко натянул поводья, так что Меченый недовольно заржал от боли, когда недоуздок врезался в его губы. Прямая, жесткая спина не предвещала для меня ничего хорошего. Хелл медленно повернулся, чтобы я мог встретить взгляд его ледяных светло-зеленых глаз.
– Ты больше никогда не задашь мне этого вопроса иначе я…
– И что ты сделаешь? Мне? Принцу? – набравшись наглости, парировал я.
Лицо его озарилось веселой улыбкой.
– Вот и увидишь.
Оставшийся путь мы нещадно гнали лошадей, чтобы успеть вернутся в замок до полуночи. Это мешало мне продолжать делать вид, что я обижен. Приходилось изо всех сил держаться за седло, дабы не покатиться по пустынной пыльной дороге. Дядя будто специально проверял мою выносливость на прочность, совершенно точно знавший, что в моих руках гораздо меньше силы, чем в нем самом или капитане.
Мы уже были в окрестностях Дейста, когда над нашими головами закружили черные птицы. Запрокинув голову, дядя долго и пристально всматривался в них, пока, наконец, не пришел к какому-то выводу.
– Недобрый знак, – коротко пояснил он и жестко прошелся хлыстом по крупу Меченого. Кони бешено рванулись вперед.
Замок, на удивление, не спал. Всюду пылали факелы. Когда мы въехали во двор, то увидели людей, которые в панике седлали лошадей и проверяли оружие. Во всей этой буйной, волнующейся толпе я едва заметил отца. Спешно спрыгнув на землю, я змеей протиснулся к нему и схватил за рукав.
– Отец, что стряслось?
Лицо короля посетило облегчение, когда он увидел меня. Но почти тут же отец посерьезнел и тяжело сказал:
– Эл пропала!
«Рождение близнецов породило много споров между герцогами, которым было суждено присягнуть им в верности через восемнадцать лет. Еще никогда трон Предназначенных не имел двух наследников, обладающих абсолютно одинаковыми правами на корону и власть.
И пусть Кэмот и Кэндэл были лишь младенцами, над их судьбами нависла угроза. Выдвигалось множество предложений, одно из самых смелых разозлило короля настолько, что он готов был пойти на убийство. Но мне удалось уговорить Силенса быть сдержанным и понимающим. Герцоги были напуганы потому, что не хотели через несколько десятков лет и своим детям тяжелой судьбы. Ведь четыре монарха на троне предвещали бы нелегкие времена.