– ਹੈشਲੋ ਪੁկਰਾਣੇ רטਸહાਤ, – прокурлыколо существо. От его бока отделилась полоска и потянулась к Феде. Тот лишь испуганно помотал головой. Создание замерло, дернулось, пошло рябью и снова замерло.
– Прошу прощения, старый друг, – зашелестело оно, как если бы листья на ветру научились говорить. – Кажется, стоит обновить слияние аурами.
– Друг? Что? Кто ты? Или что? – Феде уже не хотелось бежать. Кусочек космоса излучал спокойствие, как буддист или какой-то йог, преисполнившийся в познании.
– Ты уже лучше произносишь звуки, чем в нашу последнюю встречу.
Пес довольно сидел между говорящими и мел хвостом по земле.
– Я… не понимаю… простите, – последнее Федя добавил уже как будто для себя.
– Бхатáниз… – пробормотал Федя. Одно слово разнесло вдребезги забытье тридцати лет. – Так ты не был воображаемым!– Ответ мой Вселенной – Б’ьха’тáнииз. На зов этот тебе я отвечу.
Он начинал вспоминать. Кусочки детских воспоминаний медленно стягивались друг с другом, как нитки, что снова сшивались в рубашку. Конечно! Он всегда рисовал его голубокожим, потому что у него не было синих карандашей. И казался тот огромным, как двухэтажный дом, потому что тогда, в десять лет, все в мире казалось выше. И «Бхатаниз» в какой-то момент превратился в упрощенного «Дениса». После одной-единственной встречи многие воспоминания исказились. Федя медленно, но верно припоминал: в тот весенний вечер было светлее, и создание, прибывшее из далекой части вселенной для… Эта часть воспоминания оставалась неразборчивой. А Бхатаниз не изменился. И тридцать лет назад он выглядел как кусок космических 3D обоев, заключенный в силуэт человека, только с губами, носом и пятью глазами, аркой выстроенных на лице. Каждый глаз – разного цвета, и каждый видел разное. Наверно.
– Почему ты такого цвета? – вопрос сорвался с Фединого языка чуть ли не с той же наивной детской интонацией.
– Я частица вселенной. Я отражение ее.
– А ты… ну… ешь, спишь?
– Мои потребности други, Фьёедор.
Мужчину передернуло от того, насколько странно, как-то по-норвежски прозвучало его имя.
– Они отличаются от ваших, человеческих. И все же, в каком-то смысле, мне они так же необходимы.
– И какие они?
– Наблюдать за движением звезд, чтобы глаза не переставали видеть; прислушиваться к ветру, чтобы уши не переставали слышать; общаться, чтобы аура не забывала прикосновений.