Костя понял, что друг испытал немыслимые мучения, и душа его оказалась в плену кошмарного существа. Состояние, в котором он предстал перед Костей во сне, нельзя было назвать жизнью, – то было вынужденное существование.
Спирина передёрнуло при воспоминании об укусе чудовищной мухи. Он был уверен, что в этот момент ощутил страдания Балаева по полной программе – боль была запредельно жуткой. Даже сейчас, наяву, его коробило от одного воспоминания о том, что к нему прикоснулась пасть этого монстра. Костя задумался: «А не такую ли боль ощущаешь перед смертью?»
Опьянённый событиями Спирин поднялся с пола. Оставаться в душной квартире было невыносимо: воздух смердел тленом. Ему ещё не доводилось терять друзей подобным образом.
Снаружи оказалось не лучше. Складывалось впечатление, что инопланетяне накрыли Вечнокаменск куполом, превратив город в огромный парник.
Состояние Кости улучшилось, когда заработал кондиционер старого «фольксвагена». Некоторое время потребовалось, чтобы собраться с мыслями – затем он вжал педаль газа в пол и с пробуксовкой тронулся с места.
– Валера, наполни меня… – повторил за Спириным недоумевающий правоохранитель. – Господи, Диман с какими-то извращенцами связался.
– Сильно перебрал, а тут ещё и почувствовал себя не в своей тарелке, понимаешь? – продолжал объяснять Костя.
– Я так понял, ты не особо любитель подобных оргий, – произнес Решетников, не теряя делового вида.
– А ты что любитель? – выпалил Спирин.
Стас оставил этот вопрос без ответа.
– Я тоже на взводе, Костян. Он мне друг хороший был. Уже его не хватает.
– Ты ещё как-то смог осознать этот факт, а я до сих пор поверить не могу.
– Особенность моей профессии, – пояснил полицейский. Он пристально посмотрел на Спирина, и тому стало не по себе.
– Пожалуй, – пришлось согласиться Константину. Он понятия не имел, сколько этому человеку было лет, но знал, что ему перевалило за пятьдесят.
На свой возраст зеленоглазый брюнет не выглядел: он был подтянут, красив. Проблески седины приходились лишь на его виски. Взгляд начальника уголовного розыска будто прожигал насквозь. «Как на приёме у ясновидящего», – подумал вдруг Костя и съёжился от испуга быть разоблачённым. «Разоблачёным? Интересно, подозревает ли он меня? Скорее да, чем нет. Это же его работа». И тут Спирину пришла мысль об умышленном убийстве друга – теперь он был уверен в этом.