Гости расположились следующим образом. Иностранцев вдвоем разместили в гостевой рядом с кабинетом, Машу – в детской на втором этаже напротив комнаты Сюзанны с мальчиком; Троекурова – в мансарде, в библиотеке; Шабашкина – в пристрое над гаражом, в гостевой спальне, рядом с комнатами Брикса и охранника. Дубровский-старший укрылся в своей спальне на втором этаже. Дубровскому-младшему для ночлега был отведен кабинет, но он уснул на диване в зимнем саду. Решили не будить.
* * *
Ночью погода разыгралась. Ветер неистовствовал, злобно дергая провода, ударял по окнам, стучал в двери, занес снегом крыльцо. Этого ему показалось мало, и он с яростью повалил на землю молодую сосенку позади дома.
Особняк притих, словно затаился, стараясь держаться незаметнее, но в то же время с достоинством – извечное соперничество ветра и камня. Внутри жизнь постепенно затихала. Дубровский-старший, расстроенный неприятными разговорами, не мог уснуть. Тогда он счел за лучшее выпить стакан виски, спиртное через некоторое время сделало свое дело, и генерал наконец уснул. Еще раньше отошел ко сну Пуаро, он храпел и мешал Гастингсу, который попытался разбудить его, но безуспешно. Троекуров, который по натуре был холериком, мерял комнату нервными шагами, в который раз проигрывал в памяти разговор с Дубровским-младшим и старался разгадать таинственные слова Шабашкина о том, что молодой человек сам откажется от руки его дочери. И с горечью думал, что Маша не была откровенна с ним. И это крайне беспокоило Троекурова.
Чтобы успокоиться, он вытащил с полки первую попавшую книгу, сел на диван и начал рассеянно ее листать. Это был детектив «Чисто английское убийство». «Чисто английское… – автоматически отметил он, думая совсем о другом. – Как бы не вышло чисто русское».
Маша тоже бодрствовала. Но, в отличие от отца, она неподвижно сидела в кресле, прижав руки к груди. Мысли ее возвращались к дикой сцене в зимнем саду, пьяной выходке Владимира. «Неужели выход только один?» – спрашивала она себя.
Дубровский-младший ворочался на скамейке в зимнем саду. Ему снились кошмары, в которых Чапаев с Пуаро бились на саблях, а он с Гастингсом заключил пари на победу одного из противников.
* * *
Наконец дом облегченно выдохнул и затих, посапывая во сне.
Последними легли спать Брикс и его дочь Сюзанна. Они убирали в гостиной, шепотом переговариваясь между собой, мыли посуду и пили чай на кухне.