В огне погибли опоясывающие дом деревянные террасы, сгорели все примыкавшие к дому хозяйственные постройки и деревянные флигели, но каменный остов мастерской писателя остался стоять, глядя мертвыми глазами трех огромных закопченных оконных проемов на берег.
В том пожаре погибло двое мальчишек, так и не сумевших найти в испуге выход из лабиринта полыхавших комнат. Поползли разговоры о том, что это сам дом отомстил и за своего хозяина, и за события той далекой уже ночи, когда была учинена расправа над писательской коммуной. С тех пор за домом Уоррена прочно закрепилась репутация «гиблого места», породившая несколько сочиненных досужими репортерами страшилок о «Доме-Мстителе».
Местные жители с удовольствием бы своими руками разобрали до самого основания каменные стены, устоявшие в огне, но государственный декрет охранял «проклятый дом». Поэтому все, на что они решились, чтобы хоть как-то морально поддержать родителей погибших в пожаре мальчиков, а заодно и чтобы предотвратить подобные инциденты в будущем, так это заколотить раз и навсегда дверные и оконные проемы, обнести особняк Уоррена проволочным забором и объявить его под страхом сурового взыскания территорией, раз и навсегда закрытой для посещений кем бы то ни было, кроме федеральных чиновников.
Этот день остался в памяти горожан как «день, когда мы хоронили Дом». Случилось это на семидесятый день после похорон погибших в огне сорванцов – Тонни Холдера и Джейка Вирджелла.
Вокруг закопченных стен дома Уоррена собралось человек сто. День был осенний, дождливый, неуютный, поэтому женщины и детвора, раскрыв большие черные зонты отступили и сгрудились под кронами деревьев некогда ухоженного парка, почти превратившегося теперь в маленький тропический лес, и, не переговариваясь, с каким-то гнетущим чувством смотрели, как мужчины работают молотками, плотно подгоняя друг к другу доски, чтобы закрыть доступ внутрь «проклятого дома».
Не понятное никому, но крайне осязаемое каждым чувство странной вины носилось в воздухе. Его прикосновение ощущали все – и молчавшие под черными зонтами женщины и дети, и работавшие под дождем и промокшие до нитки мужчины.
Настроение действительно было похоронным. Звук стучащих молотков вызывал только одну ассоциацию – заколачивание гвоздей в крышку гроба. Это были действительно похороны. Похороны дома Уоррена.