После исповеди хочется курить. Мы с тобой стояли, обессиленные, прислонившись к стене магазина, и курили. Не смотрели друг на друга. Заговорить было не нужно, говорить было не о чем.
Напротив магазина находилась автобусная остановка. На электронном табло бежали строчки:
; хотелось сесть в автобус, который прибудет через пять минут и умереть; еврейские буквы сменились арабской вязью:
; умереть захотелось еще больше; вдруг появилась кириллица. С непривычки электроника не справлялась с русскими буквами, они спотыкались, затем дыхание электронной строки выровнялось и бег стал ровным:
Перекури страх
Перекури смех
Перекури крик
Перекури боль
Ивритские буквы сбили кириллицу с ритма:
האוטובוס הבא יגיע בעוד 4 דקות
Через затяжку бег продолжился:
Перекури стыд
Перекури ад
Перекури отчаяние
Перекури молчание
الحافلة القادمة ستصل خلال ثلاث دقائق
Вкури этот самый миг
С дымом вдохни тепло
Пойми: это всё – говно
Вкури, что и ты – говно
האוטובוס הבא יגיע בעוד 3 דקות
Перекури себя
Перекури ее
Перекури все
Перекури всех
الحافلة القادمة ستصل خلال دقيقة
Перекури смерть
И забычкуй жизнь
Ты стоял рядом, курил и внимательно читал появляющиеся буквы. Так, как будто не ты их написал. Хотя, может, и не ты. Может, это твой второй. Или кто-то в Эгеде баловался. А потом табло погасло, а автобус так и не пришел. Это было странно. Эгедовские автобусы всегда ходят точно по расписанию. Но он не пришел.
Куда бы ты ни
уехал – ты всегда берешь с собой себя
Потом я пришел к себе, но в себя так и не пришел и рассказал обо всем кактусу.
– Все-таки не нравится он мне, – скривился кактус, выслушав мой рассказ.
– Кто?
– Да Бог этот твой, – кактус колючкой вычищал у себя грязь под ногтями. Ну то есть он что-то такое делал, что выглядело, как будто он колючкой вычищал у себя грязь под ногтями. – У таких, как он… – Кактус тщательно осмотрел ногти на руке, удовлетворенно кивнул и только тогда закончил фразу: – Есть внутри что-то вроде смерти. – Он испытующе посмотрел на меня и спрятал руку в карман. Ну так это выглядело: как будто кактус испытующе посмотрел на меня и спрятал руку в карман. – Ты бы держался от него подальше, – вновь включил бабушку кактус.
– Угу. И шапку надень и шарф, – проворчал я, но старался и в самом деле впредь держаться от тебя подальше. По крайней мере, в тот русский магазин на улице Гилель, 17, никогда больше не ходил.