Вся комната пропиталась хозяином – его резким потом. В пыльном полу местами виднелись потерянные чёрные, крючковатые волосы.
Источником света служил масляный фонарь, с которым сторож бродил по оставленному имению до того. Он стоял на столе, чем привлёк внимание Альдреда к рваному куску пергамента рядом с ним.
Вопрос о том, нарочно смотритель оставил адресованное ему письмо там или нет, оставался открытым. Голова лишь окунулась в вязкий сумбур.
У Альдреда взыграло любопытство: ему захотелось прочесть, что там написано. Быть может, хоть так удастся пролить свет на личность бородатого дворецкого. Узнать, ждать ли возвращения сюда Барбинов, и если да, то как скоро.
Глаза Флэя опустились на первую строку. Огонёк в фонаре подрагивал, оттеняя буквы и оттого будто делая их жирнее, чем на самом деле.
«Мой верный Гоффредо!
Тебе неоткуда узнать новости большого мира, кроме как из моего послания. До меня дошли слухи, что в Саргузах бушует некая диковинная болезнь. От неё люди гибнут сотнями. А скоро счёт пойдёт на тысячи.
Сейчас, когда войска короля Теаполя стоят в ста пятидесяти верстах от моих владений, только этого не хватает. Мы и так не успеваем.
Что ж, не видать мне покоя. Народ в ужасе, и кто, как не я, должен быть рядом с ним в столь тёмный час. В противном случае, лишь Свету с Тьмой известно, чего нам ожидать, если ситуация выйдет из-под контроля.
С грустью сообщаю тебе, что я вынужден покинуть имение. Со мной уедут и мои сыновья, и вся челядь. Таким образом, дом полностью остаётся на тебя, как и всегда. Никто другой не сможет справиться с возложенной задачей лучше, нежели ты: лучшего сторожа для моего убежища от мирской суеты не сыскать.
Только ты знаешь, как правильно ухаживать за садом и лесом. Ты один никогда, ни под какими пытками не выдашь секреты этого дома, а ведь знаешь больше, чем даже мой наследник.
Недаром я удостоил тебя называться моим доверенным лицом.
Я не смею обнадёживать тебя оценочными суждениями. Мне неизвестно, как скоро удастся разрешить неурядицу с болезнью.
Но как и всегда, я, с помощью Противоположностей, вернусь назад.
Освальдо Барбин, первый своего имени,
Герцог Ларданский»
Более-менее всё вставало на свои места.
«Вот оно как. Сторож один – и это радует. Похоже, когда феодал покидал свой загородный дом, ещё был уверен, что сможет как-то побороться с мором. Быстро же бравада сошла на нет», – призадумался Альдред, опустив голову.