правила капюшон и увернулась от нового всплеска стихии.
Эрик отвёл её в кафе.
Вечером Борис Францевич спросил сына:
– Ну, какие новости? – Он стоял в коридоре, только что вы‑
йдя из душа, и массировал густые волосы банным полотенцем. —
Видно, сказать тебе нечего.
Эрик бросил куртку на стул, сорвал с настуженной шеи влаж‑
ный растянутый шарф и грохнулся на диван.
– Лучше бы я с ней не встречался.
Отец скептически хмыкнул:
– Хотел раскусить её с первого раза? Вроде хрупкий орешек, надломленный, – он достал из бара бутылку красного вина, —
да с прочной скорлупкой. Я это сразу заметил. Трудись целена‑
правленно, как удав. – Борис Францевич разлил вино по фуже‑
рам. – Она – девочка перспективная. Нам ещё пригодится.
Скоро из Германии приедет идеолог семьи, тогда посмотрим, в какую сторону обратятся взоры упрямых друзей.
Борис Францевич взболтнул вино в фужере, выпил и покачал
головой.
– Всё же проигрывают отечественные вина импортным. Во‑
да, спирт и краситель. Никакого намёка на выдержку. Зато эти‑
кетка позолоченная.
Эрик быстро покончил с вином, как будто ему рекомендовали
залить печаль процеженным компотом. Спать он лёг раньше
обычного, но долго ворочался, слегка одурманенный кислым
сухим. Натруженные ноги гудели, поблизости витал дух свире‑
пого моря, ледяные волны лупили в спину, а в мыслях плескалась
строптивая девочка.
16
Эрик и Эльза
Через неделю, к следующим выходным, Эрик воспрял духом
и позвонил Эльзе. Повод для встречи с Гофманами у него был
основательным. Борис Францевич подготовил друзьям гостинец: двух красивых копчёных лещей и пакет с балтийским деликате‑
сом – вяленой корюшкой.
Эрик передал Инессе Самуэльевне презент от отца и задержал‑
ся у Гофманов на чай. На предложение прогуляться по историче‑
ским местам города Эльза ответила:
– Устраиваюсь на работу. Завтра могут позвонить из сало‑
на. – Она фактически отклонила приглашение Эрика. И спроси‑
ла, поморщившись: —Это твоя рыба тухнет на кухне?
– Моя. Лещ и корюшка, – пояснил Эрик. – Отец сам ловил, сам коптил и вялил.
– Ну и воняет, – скривила недовольную физиономию Эль‑
за. – С детства не ем рыбу. Она пахнет тиной и затхлой водой.
«Потому ты такая бледная», – чуть не вырвалось у Эрика.
Он набросил куртку, влез в ботинки и вновь, как и на море, обуздал в себе прилив трескучего гнева.
– Позвони в воскресенье после обеда, – неожиданно смило‑