стивилась Эльза. – Она замысловато улыбнулась и помахала
с порога миниатюрной рукой удивлённому студенту.
В воскресенье Эрик показал ей Кафедральный собор. Они по‑
стояли у могилы Канта, осмотрели памятник герцогу Альбрехту, прошлись вдоль каштанов, на месте которых стоял корпус ста‑
рого университета.
– Город с богатой историей, а посмотреть нечего, – пробур‑
чала Эльза, принимая из рук Эрика бумажный стакан с глинтвей‑
ном. – Повсюду кирпич, черепичные крыши, дожди каждый день, и ветер буянит. Агрессивная среда существования. Как вы тут
живёте?
– Нормально живем, – Эрик ощутил гордость за родной
город. – К нам едут со всей России: туристы и переселенцы.
17
Сергей Миронов
Средняя Азия, Урал, Сибирь, Дальний Восток… И ничего, не жа‑
луются. Покупают квартиры, возвращаться не планируют.
Эльзу не обидел резкий выпад Эрика. Она находилась в под‑
чёркнуто пасмурной, созвучной промозглой погоде душевной
тональности. Вывести её из себя подобными репликами было
непросто.
После экскурсии по собору Эрик твёрдо решил покончить с ко‑
рявыми ухаживаниями за флегматичной особой. «Жил без прыща‑
вой пигалицы, – с досадой твердил он себе под нос, – и всё шло
своим чередом, без потрясений: учёба, ночные сеансы компьютерных
игр, открытки, никаких вторжений родителей в кое‑какие дела».
Но стоило Эрику представить, что он больше не увидит Эльзу, не коснется её локтя, не нависнет над ароматными волосами, как
что‑то борцовской хваткой сдавливало ему виски, и он, не в силах
вырваться из мрачных, прессующих дум, погружался на топкое
дно персональной катастрофы. Эрику, как избалованному ребен‑
ку, становилось страшно терять то, что ему ниспослали для уте‑
шения собственных амбиций – ожившую игрушку с хлопающи‑
ми накладными ресницами и личиком в розовую крапинку; игрушку, без которой он вновь останется один на один с зудящи‑
ми мыслями о бесцельности существования без близкого при‑
сутствия женщины.
Видя, что неудачное знакомство с девушкой отвернуло сына
от родителей, Борис Францевич пожалел, что вхолостую запустил
необдуманный проект. Но ведь идея была хорошей. И как знать, будь понаглее его субтильное чадо, он бы с шиком гульнул
на свадьбе. За собственное счастье надо бороться, иногда – драть‑
ся. «Что тут скажешь, не от мира сего, застрявший в облаках
подросток, – оперировал Борис Францевич расхожими выраже‑