Грянуло всеобщее ликование. «Волчья Пасть» вынырнул из круга музыкантов, толкая перед собой заплетающегося в ногах «Роздай Беду». Раздался смачный звук удара: скоморох, изображающий «Волчью Пасть», неподдельно влепил «Роздай Беде» кулаком по морде. Рыжеволосый повалился на землю, раскидав руки и ноги в стороны.
– Не тебе, гнида, тягаться с царской волей! – «Волчья Пасть» пустился в победный пляс.
Мизгирь толкнул Грачонка в спину. Она испуганно завертелась на месте.
– Чего застыла сургучом? – обозлился внезапно Мизгирь. – Вот ведь дурёха! Тебя только за смертью посылать…
В представление вмешался ещё один скоморох. Скача в тряпичной маске, он тщился изображать священника – кадилом ему служил подвешенный на верёвке лапоть.
– Чур тебя, названный! Чур! – «священник» принялся палить знаменьем лежащего на земле «Роздай Беда».
– Живей, уходим, – Мизгирь подтолкнул Грачонка в сторону. – Я уже вижу, как сюда приближается стража. Сейчас начнут лупить всех направо и налево. Живей, сказал.
Грачонок засуетилась, но спорить не стала. Лишь последний раз бросила зачарованный взгляд за спину, на «Волчью Пасть».
– «Дерьмо, а не представление», – проворчал Каргаш, когда они оторвались от толпы зрителей.
Грачонок с горячностью забежала вперёд и проделала руками два замысловатых жеста.
– Что значит «найти представление»? – с негодованием ответил Мизгирь.
– Смотреть представление, – жестом показала Грачонок.
Каргаш хмыкнул:
– «Что ж, а неплохая была задумка приспособить девку крутить пальцами. Вон как разговорилась, не заткнуть».
Мизгирь тяжело вздохнул.
– Послушай меня внимательно, – обратился он к Грачонку, заметно погрустневшей. – Предупреждай, ежели тебе в голову взбредёт отвлечься. Где монеты, которые я тебе дал? Ага. Славно. Я уж было подумал, что ты отдала их тем бродячим шутам.
Они подошли к краю площади, где их ждала телега. Возница, он же горшечник, привезший товар на продажу, отсутствовал. Жена его, полнотелая середовка, варила в котле похлёбку. Дождавшись момента, когда женщина отойдёт в отхожее место, Мизгирь обратился к Грачонку:
– Ты же помнишь, что мне нужно попасть в монастырь?
Грачонок кивнула, будучи увлеченной тем, что ковыряла ногти.
– Монастырь мужской, в нём строгие правила, – Мизгирь сжал предплечье, на котором под рукавом чернело клеймо. – Если пойдешь со мной, придётся быть ниже травы тише воды.