С другой стороны, это даже к лучшему: Леманн увезет Елену в Москву после свадьбы и там, на новом месте, в окружении новых людей, у нее появится шанс начать жить полной нормальной жизнью. Там ничего не будет напоминать о том горе, которое обрушилось на нее. Да и сам барон в сложившейся ситуации был не самым худшим кандидатом в мужья для княжны.
Елена сидела в своей комнате. Она не зажгла свечей; темнота была сейчас ее лучшим другом, в ней было легче думать обо всем, что произошло за последние несколько месяцев. Ах, если бы Дмитрий был жив, она была бы так счастлива с ним! Девушка безумно скучала по любимому, часто ночами она лежала без сна и думала о нем, вспоминала. Но порой ей становилось невыносимо больно и тошно, и так хотелось убежать из этой комнаты, из этого дома, туда, где нет ничего, что напоминало бы о нем. Она давно спрятала письма князя в шкатулку и не решалась их снова взять в руки. Елена не плакала с тех самых пор, как пришла в себя после горячки. Она не проронила ни единой слезинки, когда ей пришло запоздалое письмо, которое ее жених отправил за день до того, как ушел в горы, не плакала, когда пришла в его дом, когда увидела его портрет и нашла его прощальное письмо на столе в кабинете. И вот теперь слезы подступили, но так и не пролились.
Может быть, отец и прав? Ведь он желает ей счастья. Здесь, в Петербурге, она вряд ли найдет себе мужа, все слишком хорошо знают ее историю. Да и держалась девушка в последнее время так неприступно и отстраненно, что молодые люди стали откровенно шарахаться от нее. Если она выйдет замуж за барона, то ей придется покинуть столицу. А в Москве Елена еще ни разу не была, и ей было бы интересно посмотреть на этот город. И что самое главное, там не будет мест, которые воскрешают в душе такие болезненные воспоминания…
*
Князь Мерзликин вернулся из Москвы в Петербург двадцать первого января и на первом же балу узнал от местных сплетниц о помолвке княжны Плетневой и барона Леманна.
Услышав эти вести, Константин пришел в ужас. Он немного знал графиню Юрскую, которая была родной сестрой барона, и она производила на князя исключительно неприятное впечатление. Ее репутация была безупречной, впрочем, как и ее брата, но все же имя Леманна частенько всплывало в карточных клубах, и Константин слышал пару не слишком приятных сплетен о нем.