– Эй, – позвал. – Ты здесь?
Но в ответ лишь верхушки деревьев зашумели о своём, зелёном.
Захотелось и для неё что-нибудь положить. Вот только что? Мысленно оглядел себя с ног до головы. Вот это да! Жил-жил, а ничего не приобрёл. Гол, как кол. Но не стал печалиться.
«Погоди, – мысленно обратился к девушке, – уж я в должниках не долго буду ходить!»
Вот и стал на той поляне работать с новым усердием. И по сторонам не забывал поглядывать – не шелохнётся ли где куст подозрительно, не треснет ли сучок ни к месту. Но всё было тихо.
А уж так захотелось в глаза той девушке заглянуть. Показались они тогда ему уж очень красивыми. Да недолго разглядывал. Хотелось бы уточнить.
Уша тихонько посмеивалась, наблюдая за Санком. Санк… Красивое имя, подумалось. Она вчера слышала, что так его называл хромающий юноша.
И сейчас этот Санк так смешно озирается и негромко зовёт – «Эй!»
Ишь, какой! Уша догадалась, что её ищет. И затихла.
А потом Санк уставился прямо на то дерево, за которым она стояла. Сердце испуганно забилось – неужели заметил? Время бежало, Уша и дышать перестала. Но Санк отвернулся, стал рубить тонкий ствол сосны каменным топором. Широкие плечи бугрились от напряжённых мышц, мужская неведомая сила в них так и ходила ходуном. Страшно! Но тело не широкое. Не такое, как у отца. И выше Санк намного. Стройнее!
«Ой, что это я?» – спохватилась Уша и отвела стыдливый взгляд.
А потом стала тихо отступать. Пора домой.
Домой. Жила Уша в глухом ельнике, в маленькой землянке, вместе с отцом и матерью. Вдали от других людей.
Тесно им втроём. Но отец редко бывал дома. С утра до ночи пропадал на охоте. Нравилось ему за зверем гоняться.
Летом хорошо, Уша в землянку вползала, чтобы только переночевать, всё остальное время проводила вне.
Вползала. Вход узкий и низкий, лучше всего заходить внутрь на четвереньках. В детстве ловко получалось. Потом забираться стало сложней.
У повзрослевшей Уши появилось много вопросов. Вот только задавать их не спешила. Пыталась на некоторые найти ответы сама. И про свою родную землянку, кажется, догадалась. Берлога. Медвежья. Отец, наверное, медведя убил, и потом они и заняли его место.
Мать, правда, значительно расширила её, прокопала боковые углубления. Она и теперь всё что-то пыталась сделать. Вырыла отдельное место для дочери, устлала и завесила мягкими шкурами.