На улице уже почти никого не осталось, последних детей зовут по домам.
Тётя, стоя у плиты, помешивает что-то в кастрюле.
– Каша для малышей готова. Розали, достанешь миски? А вы двое, ну-ка прекратите!
И тётя угрожающе замахивается поварёшкой на Проспера с Фонске.
Братья подрались из-за газеты. Матильда и Мари с Финой на руках отскакивают в сторону, к сидящей за столом Аделине. Мальчики уже катаются по полу, и, когда с грохотом опрокидывается стул, малышки начинают плакать.
– А ну-ка хватит!
Рассердившись, Мари выхватывает газету у Проспера из рук.
– Что вы тут не поделили?
Она держит «Антверпенский листок» над головой в вытянутой руке.
– Вы же даже читать не умеете!
– Там есть фотография нового парового трамвая, – почти беззвучно бормочет Фонске.
– Я слышал, что его запустят со следующей недели.
Проспер молниеносно выхватывает газету.
– Матильда, расскажи, что там пишут?
Мальчики встают по обе стороны от неё.
– Паровой трамвай обеспечит сообщение между Антверпеном и близлежащими деревнями.
Продолжая кормить с ложечки Аделину, Матильда поглядывает на заметку:
– На торжественном открытии будет присутствовать бургомистр. И-и… ещё там будет оркестр медных инструментов.
– Наш бургомистр? – спрашивает Розали, ставя на стол кружки и тарелки.
– Ну что за глупая девица… – вздыхает Проспер. – Нет, конечно, в нашу несчастную деревушку трамвай никто не проведёт.
Матильда опять бросает взгляд на статью.
– Зато он будет заезжать в деревню на той стороне реки.
От одной мысли об этом у Фонске загораются глаза.
– О, как бы мне хотелось прокатиться на трамвае!
– Но вместо этого мы сядем и помолимся перед едой, – обрывает его тётя. – Все за стол!
– А разве мы не будем ждать всех?
– Кабы так, то до самой ночи будем сидеть голодными, – мрачно отвечает тётя и многозначительно переглядывается с Мари.
Мальчики второпях произносят молитву и разочарованно оглядывают содержимое своих тарелок. Там нет ничего, кроме двух кусков хлеба.
– А я-то надеялась, что на ужин будет угорь, – тыкает Розали брата-близнеца в бок.
В ответ он пинает её под столом.
– Матушка, скажите ему!
– У меня руки так и чешутся, – усталым голосом предупреждает тётя.
Ужин сегодня состоит из хлеба с патокой да кружки цикория[7].
– Я не наелся, – жалуется Проспер, подобрав последние крошки.
– Хватит ныть, – накидывается на него Мари. – Сам видишь, больше ничего не осталось.