Имение показалось на пригорке, когда Зарайскому подумалось, что у него почти нет ног. Возле крыльца стояли сани. Поручик попробовал появиться на крыльце молодцевато, но на второй ступеньке споткнулся и упал.
– Еще немного, – стиснул зубы поручик, поправляя съехавшую на лоб шапку, и поковылял к дубовым дверям усадьбы своего друга.
Учитель гимназии Григорий Петрович Хвостов ехал в гости и, прямо-таки, тонул в омуте размышлений. А в центре того омута, оказалась изумительной красоты женщина – Бекасова Евгения Андреевна. Учитель давно уже страдал от любви, и ему хотелось сегодня непременно поразить Евгению Андреевну какой-нибудь величественной одой (его поэтический талант был известен на всю близлежащую округу), но ничего путного не получалось. Чего он только не попробовал за последние дни: красочные эпитеты рядами строил, умопомрачительные метафоры на свет божий из потаенных уголков разума извлекал, модные литературные журналы штудировал, но всё понапрасну, не слагался стих достойный её красоты.
Григорий Петрович, уже в который раз шепотом цитировал основоположников русского стихосложения, надеясь отыскать средь старинных залежей словесной премудрости жемчужное зерно. Однако добра там скопилось много, а вот нужная драгоценность, как в воду канула. И только последняя надежда грела душу незадачливого поэта: Михайло Ломоносов – имя ей. Зная многие строки этого славного поэта на память, учитель стал шептать себе под нос оду на день восшествия на престол Государыни Елизаветы Петровны.
– Заря багряною рукою от утренних спокойных вод выводит солнце за собою…
Григорий Петрович глянул на солнце, к которому стали подбираться облака и продолжил свою негромкую декламацию. И шептал он так, пока еле слышно не прозвучали слова: тебя богиня возвышают души и тела красоты…
– Вот оно! – вскрикнул учитель настолько громко, что возчик, наблюдавший искоса на постоянно шепчущего пассажира, вздрогнул и погнал во всю прыть.
Анатолий Михайлович Бекасов очень обрадовался приезду гостей.
– Ах, Николя, лет пятнадцать не виделись! – крепко обнимал он Нестерова, а через мгновение прижимал уж к груди дрожащего поручика. – Серж! Вот счастье-то, какое! Сразу двое приехали. Господа! Слов не нахожу! А, вот, разрешите представить…
В переднюю вошла молодая красивая женщина и улыбнулась, сделав прямо с порога реверанс.