– Не прикрепили голову, а у тяжелого – тяготение!
Остыли и предложили спускать кладь на веревках:
– Детину – в домовину, и обоих – в любое окно!
Возразили взахлеб одно:
– Гроб – не аэростат на тренировке. А улетят? Издевка!
Возник тупик: ни конца, ни остановки.
И тогда рассудили, что и обряд – свят, но и беда – не позор, отделили мертвеца от упаковки из дров и, поборов страх, спустили во двор на руках.
Сохранили и обиход: чтоб вперед проходили ноги.
А уложили труп в гроб – у дороги.
Накрыли крышкой пуп с манишкой и объявили итоги:
– Прости, брат, за вред, но назад пути нет!
А сами – не по словам: ногами – кругом и бегом – по домам.
С шепотком:
– Срам!
X. ПО ДОРОГАМ – К МОРГАМ
1
Чтоб гроб простоял у дороги час!
А оскал воров? А колдобины? И особенно – дети?
И безногий бы удрал с этих трасс!
И потому через час с половиной сидел Труп без домовины, спиной – в стенной уступ, не у дел, никому не люб, ощерясь, как живой, но без сил, и словно скромно просил у проезжей тачки о подачке, но без надежды на успех, в глазах – колеса, вопросы, тросы, а на зубах – смех.
Один прохожий подошел:
– Гражданин, а без одёжи! А впереди – гол!
Другой монету ногой швырнул:
– На это сходи пи-пи и купи стул.
Третий заметил:
– Нищий? К чему игра? Ему подавай тыщи на каравай да на осетра. Или корешки подсадили тут на поклоны, а гребут в горшки вершки – миллионы.
Его попутчик обобщил посыл:
– А лучше всего – примостят в ряд по перекресткам мертвяков: и просто, и улов – один господин без больших забот соберет с них затем быстрей, чем с людей.
А соседи глядят из-за кустов и дрожат, как леди в борделе без трусов на теле:
– Срам! Раздели до пят беднягу!
– Нам – намек: на срок в тюрягу.
Скок-поскок – и собрали в подвале совет. Дали обет и кто что мог, чтобы доходягу уволок – но кто бы?
Проголосовали у обочины – сказали, чем озабочены:
– Генерал совсем устал – отвезите на вокзал.
Водитель понюхал – строго прошептал в ухо:
– Дорога – не вакса. За такую кутерьму – в тюрьму. Рискую – я. Такса – моя.
Показали ему то, что собрали в подвале.
Он посчитал и взял:
– Кон – внесен, извоз – не вопрос, генерал – не кал.
Пулей метнули товар на сидение – в стекло пяткой:
– Стар, – подмигнули, – гадко! – а вздохнули, будто утром светло стало, а под одеялом – гладко.
С треском и глухо в кресло упала и старуха: