«Talk to me, man…» Она пыталась, когда он был в Москве. «Ты все сказал тысячам русских, которые покорены тобой. – Эта мысль не давала девушке покоя. Этот возможный диалог прокручивался в ее голове слишком часто. – Теперь скажи мне… В чем твой секрет?»
– Cause I’m on fire!18 – На этих словах пламя будто материализуется в его глазах. Огонь – бесспорно популярный образ, не только в песнях, но и в целом в мировой культуре. Алина видела, вживую и в записи, сотни раз, как люди пели про огонь.
И только он пел так, будто правда горел.
Когда главреж принесла Алине план работы по закулисью, она, проглядев его, сразу спросила, почему бы на строках с образом пламени не запустить искусственный огонь. Благо, давняя дружба с главным режиссером, еще с университетских времен, позволяла вносить свои идеи, не рискуя нарваться на поучения о том, кто каким делом должен заниматься.
Однако, едва Алина произнесла слово «огонь», подругу пробрала нервная дрожь, и она, будучи не в силах ничего объяснять, лишь бросила: «Если хочешь, разговаривай с ним сама. Я с этим огнем просто умываю руки».
И Алина пошла. Тогда Алекс впервые заговорил с ней не строгим, деловым тоном. В глазах отражался хаос, бушевавший в его душе. Он говорил, вернее, кричал, что огонь на сцене – это безвкусица и банальность. Что огонь должен гореть в сердцах людей, а не вовне. Целый ураган эмоций и не связанных между собой суждений обрушился на Алину, которая, опешив, не понимала, раствориться в нем, в этой буре, в центре которой был страстно желанный ей мужчина, или просто бежать.
Однако от него спасаться не хотелось.
Она не знала. Никто из команды не знал, что Алекс, еще десятилетним ребенком, оказался в огне. Родом из небогатой семьи, он с родителями жил в небольшом деревянном доме в неблагополучном американском городке. И ночью дом загорелся. К счастью, все спаслись, отец вынес его, окаменевшего от ужаса, на руках: когда родитель вошел в детскую, языки пламени уже перешли на кровать, успев обжечь мальчику ноги. На коже остались шрамы, заметные и по сей день. На сердце – неотступный ужас при виде огня. Или того, что очень напоминает реальный огонь.
– I’m just fine. Got to have some peace of mind…19 – Голос, вознесшийся до третьей октавы, в противовес смыслу слов звучал надрывно. При ярком сценическом свете, несмотря на его темную кожу, было видно, как напряглись скулы. В глазах мелькнул страх. – No!