ла птица Ник
олу, не улетела, стала спрашивать: «Куда ты, Ник
ола, путь держишь?» Удивился тот, что птица разговаривать умеет, имя его знает, но виду не под
ал. «Еду в край Ассир
ийский, искать рай земной. Есть, говорят, место волшебное – Белов
одьем зовут, всё для жизни там есть, благодать одна». Птица долго на Ник
олу смотрела, затем крыльями взмахнула, в воздух подн
ялась и крикнула ему: «Возьми перо моё, как станет
невмоготу*, подуй на него, загадай желание, и если светлое оно, то исполнится!» – и улетела.
Проснулся Никола. Уж ночь наступила, и так темно было, что и попутчиков не видать. На коленях искрилось что-то. Пригляделся юноша, потрогал и понял, что пёрышко это. «Ох, как же могло оно из кармана выпасть?» – забеспокоился он. Но в кармане лежало другое, то, что старец Ксенофонт передал. «Так это был не сон?» – обрадовался Никола и снова уснул, теперь крепко и без сновидений.
На следующий день Никола уж после обеда проснулся. Долго глаза не открывал, всё руками-ногами шевелил.
– Любишь ты поспать! – раздался звонкий девичий голос.
Напротив него сидела девица*, его возраста, чернобровая, с длинной косою тёмно-русою, в платье голубом и синем, с бахромой, платке на плечах. Она насмешливо глядела на него. Никола сначала понять не мог, где находится, потом враз* всё вспомнилось, и первой мыслью было следующее: «Что же я наделал!» Сунул руку в карман, хотел пёрышки проверить, нашёл одно только. «Неужто привиделось?» – расстроился он.
– Да всё хорошо! – словно угадала его мысли девица. – Ещё недельки две-три и доберёмся до Беловодья!
Никола недоверчиво смотрел на неё. Это же была тайна – его и Ксенофонта!
– Да никакая это не тайна! – снова, будто зная, о чём юноша думает, произнесла девица. – Все туда едут! В край Ассирийский – за раем земным и от зла повсеместного. Ты билет свой всю ночь в руках держал, вот я и подсмотрела, в какую сторону направляешься. И я туда же, так что нам по пути с тобой! А меня Саедана зовут. Старорусское имя это. Обычно меня все Седанкой называют. При жизни родители мои Беловодье всё искали. Не стало их – я и засобиралась. Благо, человек добрый путь подсказал. На последние деньги билет купила и вот – сижу с тобой в поезде. Уж не знаю, что меня ждёт в краю далёком, но, верно, не хуже будет, чем в Петерб