Я открываю дверь и останавливаюсь в пороге кабинета.
– Что за черт?! – Поморщившись, зажимаю нос пальцами одной руки и размахиваю второй, чтобы рассеялся табачный дым. – Воняет собачьим пометом.
Джозеф Ривера, или, как принято звать с рождения папа, растягивает губы в ехидной улыбке. Вокруг его рта и глаз собираются мелкие морщинки, свойственные возрасту. Он развалился в моем кресле, вероятно, предаваясь ушедшим временам.
– Проваливай, неженка. Нет ничего лучше старого доброго табака.
– Это мой кабинет.
Я пересекаю пространство широкими шагами и выдираю сигару из его рта. У меня даже нет пепельницы, чтобы избавиться от этой дряни, а высокие сооружения не предусматривают возможность распахнуть окно, кроме узких прорезей вентиляции. Сигара медленно тлеет в руках, пока я соображаю, куда она отправится. В итоге обхожу стол и выдвигаю ящик, потушив ее о дно стакана.
– Понадобится несколько дней и хороший клининг, чтобы запах окончательно ушел.
– Ты слишком уж ворчливый с утра. Вечер прошел в плохой компании или бессонная ночь?
Отец складывает пальцы в замок на животе и добавляет:
– Всегда говорил, что эти два гаденыша не способны сделать тебя счастливым.
– Понятия не имею, о чем ты, старина.
– Секс и алкоголь.
Я хмыкаю.
– Я работал допоздна.
– Три гаденыша. – Он поднимает указательный палец вверх, поправляя себя. – Один хрен.
Мой отец всегда был не от мира сего, возможно, по этой причине мама клюнула на его своеобразное обаяние. Чудаки, знаете ли, привлекают женщин. Конечно, в хорошем смысле. Чудак, который мочится в раковину – не входит в их число.
Я взял от него все самое лучшее. Рост в шесть с половиной футов1 и отменное чувство юмора. Туда же можно включить трудоголизм, что мама непременно оспорит. В ее понимании у всего есть норма, этакий предел, в чем ни я, ни отец не видим краем. Мы либо пашем как проклятые, либо принимает позу трупа. А если отклониться от расписания хотя бы на полчаса, время тебя сожрет. Бизнес – штука коварная. Никогда не знаешь, чем все обернется: победой или поражением. Я не привык проигрывать. Не в моем стиле. Я найду лазейку, если того требует ситуация, как и отец. Поэтому компания пережила все невзгоды и пустила корни глубоко под землей. Наши офисы во всех крупных городах страны. Мы скупаем земли и возводим целые районы по самым низким ценам рынка, потому что реалии таковы: покупатель всегда в поиске варианта подешевле. Пока другие завышают, мы остаемся на прежней отметке. Как итог, дом покупают задолго до того, как рабочие поставят фундамент, в то время как предложения конкурентов висят месяцами, а на моей памяти и годами. Схема с поставщиками материала та же: мы больше берем, а вы делаете скидку. Все в плюсе. Если происходит повышение цен, то потенциальный покупатель едва ли это замечает. Вы же не станете брать дороже, если есть возможность сэкономить и взять тот же самый вариант? Поэтому несколько гигантов значительно просели, кто-то до минимума сократил штат, а кто-то вовсе прекратил вести деятельность. Мы все еще твердо стоим на ногах и планируем отхватить еще один лакомый кусочек торта, постепенно развиваясь в направлении элитной недвижимости. Отец так и не успел взять новый курс в силу возраста, но у меня для этого достаточно времени и сил. Нужно было всего-то положиться на Эштона и предоставить ему возможность рулить в освоенной среде. Он знает, что делать. У отца не было человека, на которого он мог бы всецело положиться. Но мне повезло.